- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »
СТИХИ И РАССКАЗЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВО «МАЛЫШ»
МОСКВА 1989
ДРУЗЬЯ
Морской дорогой взад-вперёд
С дымком
Над синей бездной
Спешит
Внушительный народ,
Железный, но любезный.
Он драк и ссор
Не признаёт,
Глупцам не потакает.
Друг друга
Походя не бьёт,
Друг друга
Не толкает.
Вот, уступив дружку проход,
С улыбкою любезной
Ему сигналит пароход:
— Пройдите, друг железный!
Но сам оттуда слышит вдруг
Ответ родной, железный:
— И вы пройдите, милый друг.
— Ну, будьте так любезны!
И так-то радостно идти
И к северу, и к югу,
Когда
«Счастливого пути!»
Вокруг трубят друг другу!
ПАУЧОК
Как-то в конце лета взяли мы в таёжном порту на теплоход лес для Японии, спустились вечером по реке вдоль желтеющих шумных берегов и побежали по морю. А утром стали мыть судно. Грязь долой, щепу долой! Кто внизу палубу из шлангов окатывает — брызги радугой во все стороны, кто возле шлюпок. А мне с дружком досталось мыть мостик и палубу возле рулевой рубки. Щёткой драили, шваброй мыли. Вымыли, вычистили — всё бело! Солнце светит, словно и ему приятно на такую чистоту смотреть. И море, и небо чистое. Только где-то далеко-далеко у горизонта тучки похаживают. Капитан вышел из рубки, сощурился, прошёл из угла в угол, окинул взглядом палубу, стены, ничего не сказал, лишь кивнул. Значит, хорошо. А потом вдруг поднял голову и весь потянулся вверх. — А это что? — спрашивает. Я тоже посмотрел вверх и оторопел. В углу, под навесом, золотится паутинка, а на ней лесной паучок качается. И откуда только взялся! И мылом ведь мыли, и щёткой драили. Капитан махнул пальцем: — Убрать паука! Сбегал я за тряпкой, возвратился, а паучка-то нету. Ни паучка, ни паутинки. Может, ветром сдуло, а может быть, каплями сбило. Солнце вон припряталось, мы к тучам подобрались, дождь накрапывает. Тут выглянул капитан, посмотрел вверх — нет паутины— и кивнул: «Порядок». Следующим утром поднялся я к рубке. Опять паутинка горит, тоненькая-тоненькая. Опять паучок на ней качается. Ни волн, ни ветра не боится. А рядом опять стоит капитан и его разглядывает. Я снова бросился за тряпкой. Капитан махнул рукой, говорит: — Отставить! Сейчас, кажется, дождь пойдёт. И в самом деле — стало вдруг прохладно, мрачно. Паучок стал сматывать паутину и только в щёлочку под крышу спрятался, из туч полетело по всему морю: пах! пах! — Не трогать паука! — рассмеялся капитан. — Он нам погоду будет предсказывать. Не трогать так не трогать. Да и веселей с ним: свой, таёжный! Так он и прижился. Как только начнёт паутинку сматывать, все шумят: — Задраить иллюминаторы: паук сматывается! А если будет тихо и ясно, то развесит свою сеть и бегает по ней из стороны в сторону, словно драит, чистоту наводит, чтоб не ругали. Пароход-то у нас чистый. И команде это понравилось. Один ему муравьиное яичко из коры выковырнет. Другой мошку выловит. Пришли в Японию — исчез паучок. И все про него забыли. Да и где тут помнить! Шумят над головой громадные краны, поднимают брёвна, бегают по трапам в жёлтых касках японские грузчики, кричит на причале паровоз, лязгают вагоны… Но вот повернули мы обратно — и сразу его вспомнили. Кто-то пожалел: — Наверное, подцепили нашего морячка бревном, унесли. Капитан вслух подумал: — А может, спрятался? Боялся, чтоб в Японии не оставили? Так зачем нам его оставлять! Паучишка словно этого только и ждал. Хоть забился далеко, а всё, наверное, слышал. Выбрался тут же наверх, подвесил свою пряжу в знакомом углу и давай бегать из стороны в сторону. Мы работаем, порядок наводим, и он у себя чистит, как матрос, старается. А как же? Домой идём.ЗВЕЗДОПАД
Звездопад, звездопад!
Звёзды падают,
Шипят.
На трубу,
На рубку,
На воду
И в шлюпку.
Август нам
Под крик «ура!»
Звёзды сыплет из ведра.
А в воде дельфины
Подставляют спины,
Бьют хвостами
И сопят.
Ночь ликует:
Звездопад!
ПУСТЬ СВЕТИТ ЯРЧЕ!
После долгого шторма в океане мы подходили к американскому побережью. Утром я пришёл к боцману. Он спрашивает: — Америку видел? — Видел. Посмотрел он на нашу трубу и мне показывает: — Серп и Молот видишь? — Вижу. — Хватай суконку, чистоль и полезай. Надраить так, чтобы на всю Америку светило! Понял я. Добро! Забрался на трубу, сел на доску-подвеску. Океан вокруг раскинулся, синий-синий. А я у него — на самой макушке. Стал суконкой изо всех сил герб натирать. Что ни минута — всё ярче он горит. Словно огонь изнутри пробивается. И солнце навстречу идёт. Мне всеми лучами помогает. Разгораются мои Серп и Молот. Америка хоть и вдалеке голубеет, а видит наверняка! Вдруг от берега какое-то белое пятнышко к нам покатилось. Лёгкое, весёлое. Чуть-чуть приблизилось— шхунка. Идёт на волне, как бабочка вспархивает. Летит прямо на нас. Мачты все белые. Когда совсем подошла к нам, люди к борту набежали. Смуглые. А один мальчик чёрный. Негритёнок. Все скинули с головы шляпы — сомбреро — махать нам стали. На палубе у них сети, на руках чешуя поблёскивает. Рыбаки. А негритёнок, тоненький, забрался на бак, кричит: — Салют! Совьетико! Приплясывает и рубашкой над головой, как флагом, размахивает. И шхунка на волне приплясывает, в голубой воде отражается. Только вдруг вся она словно вздрогнула. Распахнулась со стуком дверь рубки, и на порог вышел человек. Заросший весь, злой. Даже мне видно — борода колючками. Подошёл он к рыбакам. Одного за плечо волосатой рукой тряхнул. На другого посмотрел исподлобья. А на негритёнка как рявкнет и ладонью о поручень шлёпнул. Хозяин! Разбежались рыбаки. Шхунка развернулась. Стала уходить.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »