исключительность поддерживалась и рядом мистических символов.

Число «три» в европейской культуре имеет особое значение, поскольку соотносится с христианской Троицей — Отцом, Сыном и Святым Духом. В языческой древнегерманской традиции она представлена богами Вотаном, Вилли и Ви, которые были одновременно и едины, и различны.

Все, что считалось священным, сотворенным Богом, несло на себе печать троичности: загробный мир делился на рай, чистилище и ад, а человек — на тело, душу и дух. Описывая устройство космоса, люди стремились подражать исходной структуре. Так, «Божественная комедия» Данте не только состоит из трех частей, но и написана трехстишиями, что придает произведению новую мистическую окраску.

Подобное отношение существует и к другим числам, имеющим отношение к священным текстам. Так, например, семерка — число дней творения — считалась мистическим числом в доктрине розенкрейцеров, а в народных поверьях — просто счастливым.

Но идея третьего царства имеет гораздо более загадочный смысл. Вспомним, что во времена Ивана Грозного в России сложилась доктрина «Москва — третий Рим», в которой утверждалось, что первый Рим пал под гнетом собственных грехов, второй Рим (имеется в виду Константинополь, который был столицей православного христианства) разорили язычники-турки, а третий, последний оплот истинной веры, будет стоять вечно и четвертому не бывать. Основой этого учения стал тот же источник, который поддерживал и веру в исключительность Третьего рейха. И, как ни странно, это была Библия.

А точнее, одна из самых загадочных ее частей — Откровение Иоанна Богослова, или Апокалипсис. В этой книге, описывающей мистические видения о конце света и борьбе Бога и дьявола, есть следующие строки:

«Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время» (Откр. 20:2–3).

Эти события открывают новую эпоху процветания, которая должна продолжаться тысячу лет, то есть все то время, пока Антихрист пребывает в заключении. Согласно Апокалипсису, она приходится как раз на царство Святого Духа, следующее за царствами Отца и Сына. Именно оно и должно стать временем счастья и мира на земле, когда будет править добро, а зло исчезнет окончательно. А выбор для Гитлера титула фюрер, который переводится как «вождь» и, кроме того, перекликается с понятием «мессия», должен был дополнительно подчеркнуть этот смысл.

По злой иронии судьбы все вышло как раз наоборот. Третий рейх стал самым кровавым и ужасным из всех, которые знало человечество. Однако в самом начале его существования многие верили в то, что Гитлеру суждено стать мессией и воздвигнуть новую великую империю. К сожалению, за подобные ошибки пришлось заплатить огромную цену.

Религия «крови и почвы»

Одним из наиболее популярных лозунгов, провозглашенных фюрером на заре своего прихода к власти, был широко известный «Blut und Boden», что переводится с немецкого как «кровь и почва». Эти два слова стали девизом для целой страны, краткой формулой, в которой был заключен, как в магическом кристалле, принцип развития империи. Попытаемся разобраться в смысле этих слов, и тогда, может быть, откроется сила их влияния на человеческое сознание.

Символика крови очень богата и уходит своими корнями в далекое прошлое человечества. Почти каждый может догадаться, что в самых общих чертах она понимается как жизнь.

Но для утонченного восприятия эзотерики смысловая нагрузка этого знака гораздо более разнообразна.

С точки зрения стихий кровь, безусловно, принадлежит к жидкостям. Однако она связана не только с водой, но и с огнем, сочетая в себе два противоположных начала. Это определяет ее особые свойства: служить проводником тепла и в то же время не позволять энергии выйти из-под контроля.

Еще древние греки отразили в своих мифах мысль, что души в загробном мире теряют часть способностей, поскольку остаются бесплотными. Спустившись в подземное царство Аид, Одиссей был вынужден заколоть принесенного с собой барана, чтобы мертвые могли напиться и обрести память и дар речи. Следовательно, кровь связана не только с жизнью, но и с памятью.

Принимая во внимание данный факт, можно объяснить попытку восстановить чистоту расы уверенностью в том, что в случае успеха вернулась бы и родовая память арийцев. А это значило для германского руководства очень многое. В первую очередь — доказательство всех идей превосходства, а также возврат к культуре высоких рыцарских идеалов, находившихся в то время в забвении.

Кроме того, как это будет видно далее, нацисты считали, что смешение крови благородных и невежественных рас было результатом четко спланированной акции. Главной ее целью считался подрыв мистического могущества ариев, обеспечивавшего им господство.

Немного забегая вперед, скажем, что за всеми действиями противника Гитлеру виделась, прежде всего, рука тайной организации, некий «мировой заговор евреев». Эта сила действовала при помощи внушения идей, вредных для умонастроения людей. Примерами такой пропаганды были, по его мнению, демократия и коммунизм.

Шли в ход и заклинания, хитро вплетенные в лозунги и скрытно извращающие «истинное положение дел». Поэтому основой магического ответа Третьего рейха стало восстановление расовой чистоты, делающей человека невосприимчивым к настойчивым увещеваниям врагов.

Здесь есть повод задуматься и скептикам, отрицающим оккультные корни нацизма. Ведь так или иначе, а технология-то действовала: люди, слепо верившие в нее, не попадали под влияние других идей и предпочитали фанатично умереть, лишь бы с ней не расставаться. А каким методом проводилось бы подобное воздействие на сознание — непосредственно, через мистический «голос крови» или иначе — предстоит теперь только догадываться.

На официальном уровне один из оккультных теоретиков фашистской Германии, Альфред Розенберг, в 1933 году провозгласил так называемый «миф крови». Он приписывал этой субстанции священную ценность и видел в ней залог мистической силы нации. Также он выступил против обрядов и таинств католической веры, являвшихся, по его мнению, заблуждениями и попытками подорвать могучий дух арийцев.

Речи Розенберга были направлены против «темных людей нашего времени», под которыми понимались большинство ученых, разделявших наиболее прогрессивные для того времени идеи. Честь создания современной науки принадлежала, конечно