- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (52) »
легавые тут как тут: будь любезен, стучи на парней.
Какая уж тут на хрен вера в британскую полицию.
— Норин, — говорю, — я жрать хочу и пьян уже — отвык там от пива.
— Ладно, Ники, поехали, поищем местечко.
И вот мы с ней поехали, нашли местечко где-то на рынке и я, помнится, ел пирожки, картошку и пил кофе. А Норин пила только диет-колу, чтоб титьки эти свои в форме держать.
От одной поглядки кончить можно, ей богу.
Глава вторая
— Так что за дела, Норин? — спрашиваю. — Пока секрет, Ники. — А почему тебя послали? Смутилась; белые от этого краснеют, а черные, как эта Норин, темнеют только. — Решили, что тогда ты непременно придешь. Не подумаешь, что это, может, подстава, типа того. — А ты не подумала насчет того, чтобы нам с тобой перепихнуться, типа того? — Иди ты, Ники, — смеется. Эта Норин, она всегда так: кого угодно пошлет, но так ласково, что никому не обидно. Мы с ней, кстати, ни разу не обжимались — все «иди ты», да «иди ты», а мне не обидно, приятно даже. И вот сидим мы в той забегаловке, я ем чего-то, пью кофе, на ее буфера поглядываю. Тут, поверите ли, подваливает к нашему столику какой-то чувак. Лысый такой громила, лет сорока. — Ты Ники Беркетт? — Нет, — говорю, — она. — Хочу предложить дельце, — и на стол облокотился. Громадный такой жиротряс, пузо с ремня свисает. Может, из Уолтэма хмырь, не знаю. — Да брось, приятель, я только-только из тюряги. Дай сперва хоть выходное потрачу, а? Ну надо же, вот только что я не знал, какой сегодня день, гадал, где бы раздобыть пивка, с кем бы перепихнуться, а тут чувак предлагает какую-то там работу. — Можешь неплохо наварить, приятель. — Слушай, мужик, я еще корешей своих не видал, к мамаше еще не съездил, а ты… — Очень неплохо, приятель. — Сколько? — Пять. — Пять? — Пять кусков. Так, посреди вшивой забегаловки запросто брякнул про пять кусков. — А чего делать-то? Паленые чеки наличить? Молоко с порогов таскать? — Мужика одного убрать. Чтоб под ногами не путался. Могу устроить суб-контракт. Написал на салфетке телефон, и только его и видели. С ума сойти. Вот еще один хочет, чтоб я кого-то завалил. И получаса не прошло. Сначала Джордж, — тот прямо не говорил и, может даже, конкретно не имел в виду, но ясно же, чем эта цепочка заканчивается. А теперь еще и этот, за пять вшивых кусков. И все из-за того случая. Норин аж глаза выпучила, поверить не может. — Господи, Ники, — говорит. — Полюбуйся на божий зверинец. — Господи, Ники, он хотел, чтобы ты кого-то убил. — В общем, да. — А что такое суб-контракт? — Ему, либо его дружкам, отстегнули двадцать; мне он предлагает пять, а остальное — его навар — за то, что меня привел. — Господи, Ники. — Ты допила колу? Норин такая жутко законопослушная, даже ни разу не просрочила техосмотр. Таким, как она, никогда не предлагают кого-нибудь убрать. Она допила колу. И мы ушли, притом я забыл заплатить. Отвык. Норин сама заплатила. Мы перешли Хоу-стрит и умудрились не попасть под машину, хотя я так и не протрезвел. Пошли по Черч-Хилл, там как раз агентство по труду этому, социалка. — Ну что, Норин, — говорю, — вот прямо сейчас и встану на учет, чтоб два раза не бегать. — Подожди, — говорит, — после обеда встанешь. Вот только на горку поднимемся. — Ладушки. Хотя, по правде, я бы лучше полежал. Мы поднялись на холм, миновали сортировочную и свернули влево, на Говард-роуд. — Куда это мы, Норин? — Сейчас, Ники, увидишь. Умей ждать, мужик. Поспешить — добра не нажить. — В Уолтемстоу точно не нажить. Любая моя знакомая поняла бы, что это такая шутка. А Норин будто какая-то святая, прямо с души воротит. Миновали мы еще несколько дверей, потом остановились. Зашли в дом, Норин достала ключ. — Что, Норин, твоя новая хата? — Сейчас увидишь. За дверью было еще две двери, одна в квартиру этажом ниже, другая — возле лестницы. Норин ее открыла, и мы поднялись наверх. Там шум-гам-тарарам. Кто-то орет: «Готовь выпивку, идут!». Это меня малость успокоило. Вряд ли бы они стали готовить выпивку, если б собирались нас почикать. — Привет, Ники! Мы завернули за угол — в комнату. — ПРИВЕТ, НИКИ! С ума сойти. Все в сборе. И Шерри МакАлистер, и Джимми Фоли, и Рики Хэрлок, и Дин Лонгмор, и Уэйн Сэпсфорд, и Полетта Джеймс, и Джули Сигрейв, и Брэндон Стритер, и Элвис Литлджон, и Шелли Розарио, и Джавид Хан, и Афтаб Малик. Все мои кореша, только на одного-двух у меня был зуб. Половине из них я бы, правда, не доверил отвезти домой свою бабушку, — им для этого надо сперва стырить из-под чужой бабушки коляску. Один или двое самые что ни на есть добропорядочные — за всю жизнь носового платка не сперли. И была еще там, позади их всех, наша Шэрон. Ясно теперь, кто им дал знать, что я выхожу — я ведь никому не говорил, одной только мамаше. Молодчина она, здорово придумала. — Здравствуй, Ники! — прямо хор мальчиков. Похоже, что репетировали. Лица такие торжественные, а нет-нет, и улыбка до ушей. — Черт меня подери, — говорю, — чтоб мне провалиться. — Хорошо прокатился? — это Уэйн орет. Видел, должно быть, такое по ящику. Для самого Уэйна «прокатиться» — значит, стырить тачку. Один раз в Фелтэме стырил «Ауди» начальника тюрьмы — не на чем было до дому добраться. — Это что еще за бардак — говорю. — Притон буйнопомешаных? — Дай ему ключ, Норин. — Чего? Норин взяла меня за руку и положила на ладонь ключ. — Это твоя хата, Ники, — говорит Джавид. — Че-го? — Мы все скинулись и сняли тебе квартиру, — говорит Шэрон, — так что тебе не придется встречаться с Говнососом. А когда захочешь, можешь пойти повидать Келли и малыша запросто. И молчат, только хихикает кто-то. — Черт, — говорю. Они нашли мне дом. — Это что, через поручительство? — Нет, это прямо на тебя. Ты арендатор. Стольник в неделю. — И кто оплачивает? Социалка? — Мы заплатили за четыре недели вперед и четыре недели залога, — это братан Норин, Рики Хэрлок, у него в школе по математике всегда лучшие отметки были. — Пособие на жилье это дело в основном покроет. Пока только на шесть месяцев, а там как глянешься. — Это, похоже, они с Норин ходили хозяина уламывать. — Хозяин про пособие знает, но его все равно не хватит, так что мы пока будем покрывать разницу. — Так вы, ребята, выложили восемь сотен? — Да ладно, Ники, мы из церкви дароносицу свистнули, — это Джимми Фоли. И хихикают. — Ох ты господи. Ну надо же, они нашли мне дом. У меня никогда, никогда не было своего дома. Теперь я могу делать кофе, хоть в четыре утра. Могу- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (52) »