бросается ,в глаза и при сопоставлении польского исторического процесса с развитием государственности у лолабо-прибалтийских славян, для которых соседство с Империей Карла Великого, а затем Восточнофранкской империей, а также наличие постоянной угрозы иноземной агрессии являлись первоначально факторами, безусловно, способствовавшими политической и даже этнической консолидации 28. Замедленность темпов польского исторического процесса в период до X в. следует, по-видимому, связывать с тогдашним периферийным положением польских земель в Европе, отрезанных от передовых стран раннефеодального мира, крайней слабостью политических, экономических и культурных контактов со странами Средиземноморья и Причерноморья, где особенно интенсивно протекал в это время процесс феодализации29. Здесь имеются в виду Византия, Италия, мусульманская Испания и Арабский Восток.

К X в. в общем положении польских земель наступили весьма существенные изменения. К этому времени очи уже перестали быть далекой периферией феодальной Европы, чему в большой мере способствовало экономическое и политическое укрепление Древнерусского и Древнечешского государств, являвшихся соседями польских славян. Вместе с тем прогресс в области производительных сил и новых феодальных производственных отношений явился основой, на которой смогла возникнуть крупная, относительно единая раннефеодальная монархия Пястов, уже в течение X в. сумевшая объединить в своих рамках все этнографически польские земли. Ярким проявлением происходившего в это время выравнивания темпов социально-экономического развития Польши по сравнению с другими западнославянскими и восточнославянскими странами является отмечаемый археологами именно для X—XIII вв. факт относительного единства материальной культуры у всех славянских народов; такой близости в уровнях и формах ее развития нельзя проследить на всей обширной территории славянского мира ни в один из предшествовавших периодов истории30.

И если города на Руси31 или в соседних с Польшей западнославянских странах32 появились раньше, чем в Польше33, то в X в. можно отметить появление городской жизни и в польских землях, где она возникала, как и всюду в других странах, в наиболее густонаселенных и развитых сельскохозяйственных районах, на пересечении удобных путей сообщения 34.

А историческое значение появления городов как центров ремесла и торговли достаточно хорошо известно. То обстоятельство, что возникновение городской жизни является важнейшим, переломным моментом в историческом развитии общества, было прекрасно показано еще Ф. Энгельсом, которому принадлежат замечательные слова: “Недаром высятся грозные стены вокруг новых укрепленных городов: в их рвах зияет могила родового строя, а их башни достигают уже цивилизации”35.

Появление на исторической сцене городов означало торжество классового строя, в данном случае — строя феодального, интересам развития которого служили относительно единые раннефеодальные государства, в чьих рамках в свою очередь быстро развивался процесс интеграции племен и образования народностей36.

Процесс выравнивания темпов социально-экономического и политического развития Руси, Чехии и Польши в X в., когда не только завершалось формирование Древнерусского и Древнечешского, но и происходило оформление Древнепольского раннефеодального относительно единого государства, когда Польша, наряду с Русью и Чехией, выступила активным и сильным участником международных отношений в Центральной и Восточной Европе, и определил X век как начальную грань настоящего исследования.

Такова общая посылка, исходя из которой была намечена начальная грань работы. Два конкретных соображения побудили еще более уточнить ее, избрав начальным этапом исследования 60-е годы X в. Очевидно, что за исключением тех случаев, когда историк является свидетелем грандиозных военных катастроф, связанных с гибелью больших ценностей материальной культуры, или крупных перемещений больших масс народонаселения, археологические памятники, взятые сами по себе, не могут претендовать на роль главного источника, характеризующего процессы внешнеполитического развития человеческих обществ. В этой области — в области изучения международных политических связей — первое слово всегда принадлежало и будет принадлежать источникам письменного происхождения 37.

Между тем, если за политическим развитием Руси и Чехии есть все же возможность следить по материалам письменных источников на протяжении почти всего X в., то применительно к Польше такая возможность появляется, только начиная с 60-х годов этого столетия. Первое письменное свидетельство о Древнепольском государстве, если не считать упоминания о Малопольском княжестве вислян в составленном на рубеже IX—X вв.

лишь на некоторые из них- В В Мавродин Основные этапы этнического развития русского народа. ВИ, 1950, № 4; Л. В. Ч е-р е п н и н. Исторические условия формирования русской народности до конца XV в. Сб. “Вопросы формирования русской народности и нации”. М., 1958; A. G i е у s z t о г. Uuagi о ksztaltowaniu sie narodo-wosci polskiej. Pochodzenie polskiego jezyka literackiego. Wroclaw, 1956.

житии Мефодия38, относится к 60-м годам X в., т. е. ровно на сто лет позже, чем соответствующее упоминание о Руси39. В 60-е годы X в. сведения о Древнепольском государстве почти одновременно появляются в источниках как восточного 40, так и западного происхождения41, что, несомненно, отражало собой явление резко возросшей международной активности этого раннефеодального политического организма. С этого момента Древнепольское государство уже не исчезает со страниц письменных источников. С 60-х годов появляется возможность непрерывно следить за развитием польско-чешских отношений, а с 80-х годов за отношениями между Русью и Польшей.

Вторым обстоятельством, повлиявшим на избрание 60-х годов в качестве начальной грани исследования, явились важные события, происходившие в эти годы в Германии. Дело в том, что и для Германии 60-е годы X в. были весьма важным переломным рубежом. Перенос при Генрихе I Птицелове центра политической жизни раннефеодальной Германии в Саксонию происходил параллельно с ее военным и политическим усилением, получившим свое оформление в акте провозглашения Германской империи при Оттоне I в 962 г. Стоявшая во главе Империи Саксонская династия в своей внешнеполитической программе совершенно определенно пыталась использовать агрессивную имперскую универсалистскую идеологию, рассматривая себя при этомв качестве наследницы традиций Каролингской империи42.

Конечно, сам по себе акт провозглашения Германской империи не мог бы еще определить