предложение, а тут еще в открытую объявили о последнем побеге мисс Рич. Айрис просто зашивалась. Но даже тогда она не теряла головы. Она хладнокровно воплощала в жизнь свои замыслы. Во что бы то ни стало ей надо было избавиться от Антонии, а затем решать остальные вопросы. Но ей не повезло. Антонию оказалось не так просто запугать.
Дугал встретился глазами с Антонией. Генриетта восторженно воскликнула:
— О, Дугал, как это прекрасно! Как романтично! Этель, мисс Фокс! Наконец-то Дугал нашел ту, которую искал.
Под сияющими взглядами трех женщин Дугал смутился:
— Мама, о чем ты говоришь?! Как я могу жениться на наследнице?
— Для начала тебе стоит спросить у наследницы, хочет ли она выйти за тебя замуж! — вставила Антония. Закурив очередную сигарету, она попыталась вернуть разговор в прежнее русло: — Но, Дугал, зачем понадобилось убивать Гасси? Что он мог знать? И почему нужно было скрывать мисс Рич, которая кажется совершенно безобидной?
Хлопнув себя по лбу и сморщившись от боли, Дугал полез в карман пиджака:
— Совсем забыл! Белла мне что-то дала. Я даже не успел посмотреть, что именно. Да это какая-то старая фотография. На ней мисс Рич и кто-то еще.
Антония взяла у него снимок.
— Это моя мама, — медленно проговорила она. — Я даже помню это платье. Тогда я была еще совсем маленькой. Но каким образом рядом с ней оказалась мисс Рич?
Дугал взглянул на фотокарточку через плечо Антонии:
— Но уверены ли вы, что это мисс Рич? — воскликнул он. — Уверены? Лично я — нет. По-моему, это кто-то поважнее.
— Дугал, оставь, пожалуйста, свои адвокатские приемы, — перебила его Генриетта, сгорая от нетерпения. — Говори скорее, кто эта женщина?
— Я думаю, — многозначительно сказал он, — это Лаура Майлдмей.
— Тетя Лаура! — повторила Антония. — Но она ужасно похожа на ту несчастную старушку из Хилтопа.
— Дорогая, как же ты не понимаешь?! — Дугал начинал волноваться. — Разве ты не видишь? Она и есть та несчастная старушка из Хилтопа. И никто другой. А мисс Рич, компаньонка, умерла. Это же очевидно! Ведь этих двух женщин никто не знал. Поменять их документы не составило труда. С помощью этого трюка Айрис с Саймоном быстрее добрались до своих десяти тысяч.
— Боже милостивый! — восхищенно воскликнула Генриетта. — Как только ты об этом догадался, Дугал! Какой ты все-таки сообразительный! Теперь понятно, почему Антония не должна была видеть эту женщину. Вдруг бы Антония узнала ее или разум несчастной немного прояснился, и она вспомнила бы, кто она. Неудивительно, что Айрис для надежности хотелось запереть ее в сумасшедший дом.
— Я все время об этом подозревала, — отозвалась мисс Фокс, вскинув безукоризненно причесанную головку.
В голове Антонии вихрем закружились воспоминания. Она вспомнила одинокий голос в ночи и неумело выведенную губной помадой фразу, подписанную инициалами Л.М., к которой Гасси не имел никакого отношения. Затем ей на ум пришли слова Саймона: «В детстве тетя Лаура была ко мне так добра». Она представила холодную улыбку Ральфа Билея, белого кота Птолемея, крадущегося за птицами Саймона, Айрис, которая дерзко повязывала поверх своих подстриженных волос шарфик. Потом она припомнила, как мисс Фокс спокойно сидела на груди Ральфа Билея, а Генриетта направляла на него дуло своего смешного и вместе с тем опасного оружия, как Белла разразилась пьяными слезами и как женщина с кроткими печальными глазами умоляла их найти бедную Лауру…
Последний кусочек мозаики занял наконец надлежащее место. Теперь Антония поняла, зачем Ральф Билей пробрался в ее номер в Окленде. Он следил за Айрис и сомневался, какая из двух женщин действительно осталась жива. Он искал в багаже Антонии что-либо, что послужило бы ему доказательством. Им оказалась подпись тети Лауры с ее старого письма. Каким-то образом он выяснил, где Айрис держала мнимую мисс Рич, и получил образец ее подписи. Это явилось для него неоспоримым доводом. После этого он мог спокойно звонить Айрис и начинать самый обыкновенный шантаж. Затем они обнаружили размеры состояния тети Лауры, и их планы расширились.
Как в бешенстве крикнула Айрис, это Саймон все им испортил, жалея старушку, которая когда-то была к нему добра. Он вообще бы не согласился на обман, если б Айрис не пообещала, что о тете Лауре будут как следует заботиться. Но он безумно любил Айрис и был готов пойти ради нее почти на все. По своему простодушию он думал, что таким образом сможет ее завоевать. А тете Лауре деньги больше все равно бы не понадобились, к тому же ей не сделали бы ничего плохого…
Однако Айрис ошиблась, недооценив ум Саймона и переоценив свою над ним власть. Ей следовало бы догадаться, что человек, который рыдает над мертвой птичкой, не вынесет жестокости, а тем более убийства.
Антония четко поняла все это, сопоставив факт за фактом. Но ужас уступал в ее душе место огромному чувству облегчения и счастья.
— Дугал, — медленно сказала она, — мы должны позаботиться о тете Лауре. Ведь она столько пережила. Теперь нам надо окружить ее добротой. Вот только у меня совершенно нет денег…
— Это у вас-то! — засмеялся Дугал. Однако его веселье длилось недолго. На его лице появилась обеспокоенность. — Знаете, мисс Фокс, а ведь у нас возникнут крупные неприятности. Мы утвердили завещание еще при жизни завещательницы. Представляю, что скажет судья!
— Об этом вы позаботитесь завтра, — быстро ответила мисс Фокс. — Сначала вам надо уладить свои личные дела.
В дверном проеме одобрительно хихикнула Этель. Дугал уныло взглянул на Антонию:
— Как вам это нравится? Эти женщины просто командуют мною. Ты не против, если я буду говорить при них? Тебе, вероятно, придется к этому привыкнуть. — Конрой серьезно посмотрел на девушку. — Я ничем не смог тебе помочь. Сегодня вечером тебя чуть не убили из-за того, что по моей же собственной, глупости меня вывели из строя. Но я люблю тебя. Я очень тебя люблю.
— Я тоже, — серьезно ответила Антония.
Лицо Дугала осветилось радостью и стало невыразимо милым. Он наклонился поцеловать ее, и, не замечая никого вокруг, они как будто унеслись в сияющий мир.
Однако, постучав дробовиком о пол, Генриетта вернула их на землю. На ее некрасивом добром лице отражались и радость, и печаль одновременно.
— Все это очень хорошо, — сказала она. — Вы будете счастливы вдвоем. А как же я? Не думаю, что у меня еще будет случай воспользоваться этим ружьем. — Она улыбнулась своим воспоминаниям. — А все-таки это было просто восхитительно.