и должна быть расценена как совершенно неправомерная и ложная. Ибо ни к чему другому, кроме лжи, попытка выдать правила обращения с неизменными (а в пределах строго формального вывода они должны быть именно таковы) знаками за всеобщие «правила обращения» с отнюдь не неизменными явлениями действительности, с изменяющимися в действительности и в эксперименте «вещами» привести, само собой понятно, не может. Не по адресу тут эти «правила» применяются. Поэтому честь и слава математической логики, как таковой, тут ничуть не затрагивается.
(обратно)
5
Этот факт, впрочем, ясно осознавал не только Гегель, а и некоторые из его принципиальных противников. Так, А. Тренделенбург отмечал как нечто вполне очевидное то обстоятельство, что традиционная формальная логика осознала себя в «языке и, во многих отношениях, может назваться углубленною в себя грамматикой» (Тренделенбург А. Логические исследования. Москва, 1868, с. 32).
(обратно)
6
«Человека в гораздо меньшей степени можно узнать по его внешнему облику, чем по его поступкам. Даже язык подвержен судьбе одинаково служить как сокрытию, так и обнаружению человеческих мыслей», — подчеркивает Гегель (Сочинения, т. III, с. 199).
(обратно)
7
Ленин В.И. Сочинения, т. XXIX, с. 193.
(обратно)
8
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, т. III, с. 1.
(обратно)
9
Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. V, с. 6.
(обратно)
10
Ленин В.И. Сочинения, т. XXIX, с. 198.
(обратно)
11
Там же, с. 301.
(обратно)
12
Там же, с. 159.
(обратно)
13
См. там же, с. 81.
(обратно)
14
Там же, с. 158.
(обратно)
15
Там же, с. 159.
(обратно)
