несостоятелен, так как представляет собой «простое приложение морали к политической экономии». Он говорит, что апелляция к нравственному или эстетическому чувству — прием запрещенный, когда речь идет о науке, но дальше пишет: «Но что неверно в формально-экономическом смысле, может быть верно во всемирно-историческом смысле. Если нравственное сознание масс объявляет какой-либо экономический факт несправедливым, как в свое время рабство или барщину, то это есть доказательство того, что факт сам пережил себя, что появились другие экономические факты, в силу которых он стал невыносимым я несохранимым…».

Мысль Энгельса имеет самое прямое отношение к марксистскому пониманию существа и функции эстетического суждения. Суть вопроса вот в чем. В виде противоречия факта нашему чувству (эстетическим или нравственным установкам нашей личности) мы констатируем на самом деле нечто иное, а именно — противоречие между двумя фактами. Эстетическое чувство показывает, что человек оказался как бы зажатым в тиски противоречия между этими фактами, и он испытывает давление такого противоречия тем болезненнее, чем более эстетически (нравственно) развит. Тонкое, обостренное эстетическое чувство художника, развитая сила его воображения отреагируют на такое положение гораздо быстрее, острее и точнее, чем чувство неразвитого эстетически человека: художник зафиксирует наличие конфликтной ситуации, так сказать, «по собственному самочувствию». И чем выше развито эстетическое чувство (в самом широком смысле, включая сюда и нравственное чувство), тем скорее, острее и точнее человек реагирует на важное обстоятельство или ситуацию. Развитое эстетическое чувство — крайне ценный индикатор, барометр. Этот «барометр» зачастую скорее, чем наука, отзывается на общее положение дел в реальном мире, он позволяет «схватить» целостный образ жизненной ситуации до того, как она будет строго и подробно проанализирована в понятиях жесткой логикой мышления. Но к такому действию способно только подлинно развитое эстетическое (художественное) воображение. Воображение неразвитое, некультурное, капризное и произвольное способно скорее дезориентировать человека (в том числе человека науки), направить работу его мышления не к небу истины, а в облака заблуждения.

Развивая эстетические потенции человека, культуру и силу воображения, искусство тем самым увеличивает и вообще его творческую силу в любой области деятельности. До сих пор гармоническое соединение развитой логической способности с развитой силой художественного воображения еще не стало всеобщим правилом. Коммунизм — царство свободы и красоты, которое мы уже начали строить, сделает нормой как раз гармоническое сочетание развитой силы художественного воображения с развитой культурой теоретического интеллекта — то самое соединение, которое до сих пор было исключением, продуктом счастливого стечения обстоятельств личной судьбы, а потому даже казалось многим теоретикам врожденным анатомическим, физиологическим фактом, «даром божьим». Марксизм-ленинизм показал, что такое гармоническое развитие способностей есть от начала до конца социальный факт, продукт развития личности человека в соответствующих условиях, позволяющих всем и каждому развивать себя через духовное общение с плодами человеческой культуры, через потребление лучших даров, созданных человеком для человека, — как с трудами Маркса и Ленина, Ньютона и Эйнштейна, так и с шедеврами Рафаэля и Микеланджело, Баха и Бетховена, Пушкина и Толстого.

Фантазия, продуктивное воображение есть универсальная человеческая способность, обеспечивающая активность восприятия окружающего мира. Не обладая ею, человек не может ни жить, ни действовать, ни мыслить по-человечески ни в науке, ни в политике, ни в сфере нравственно-личностных отношений с другими людьми. И наша школа должна с этим обстоятельством считаться в полной мере.

Э. Ильенков, кандидат философских наук