— Говорю же, — Драко поднялся, — я не верю в эту вашу сбычу мечт, — он протянул ей руку. — Пройдёмся?
— А что не так в мечтах? — Гермиона позволила поднять себя на ноги и тут же спрятала ладони в карманы: пальцы замёрзли. Над узкой тропкой, петлявшей меж деревьев вокруг озера, сгущался вечер, пронизанный то тут, то там отблесками закатного солнца, которое подсвечивало розовым загорелую кожу Драко, вспыхивало яркими — будто металлическими — прядями в волосах.
— Вот какое у тебя желание? — спросил он, смотря не на Гермиону, а куда-то за деревья, на озеро.
…Моё желание… — подумала она. — Хочу знать, что нас с Гарри ждёт после школы. Хочу узнать, что с нами станется. Хочу узнать, как сказать ему то, что должна… Ах, если б только я не любила его так сильно… Временами даже хочется, чтобы мы и вовсе не встретились.
— Хочу научиться танцевать, — вместо этого сказала Гермиона. — Я тут почитала про всякие замороченные танцы, положенные на грандиозных волшебных свадьбах, и выяснила, что совершенно невежественна. Наверняка оттопчу Гарри все ноги.
Драко рассмеялся:
— Так это ж просто! — они как раз добрались до небольшой полянки, и он, развернувшись, предложил Гермионе руку. — Могу помочь.
Она не вытащила кулаки из карманов:
— А я думала, ты не любишь танцевать…
— Не люблю. Но умею.
— И насколько хорошо? — поддразнила Гермиона. Дунул холодный ветер, и её пробила дрожь.
— Коль скоро отец лупил меня до тех пор, пока я не отточил своё мастерство, могу заверить, что хорошо.
Гермиона ахнула.
— Драко, я… — начала она и осеклась при виде его ухмылки. — Честное слово, ты такой негодяй!..
— Ну же!
В этот раз она подала ему ладонь. Пальцы Драко были тёплыми, особенно по контрасту с её, ледяными — Гермиону до сих пор трясло от холода.
— Ноги вот так… Ага, верно… Теперь внимательно повторяй за мной.
Малфой оказался отличным танцором, что отнюдь не удивляло: не будь он в чём-то действительно хорош, Драко никогда б так не заявил. Следовать за ним было легко. Трава шелестела под её ногами, ветер бросал волосы в лицо, шептались над головами деревья на своём, только им понятном языке. Однако Гермионе показалось, что их шёпот звучит удивлённо. И, пожалуй, неодобрительно.
Как приятно тепло его рук…
Её щёки вспыхнули, и холодный ветер остудил их своим поцелуем.
— Теперь — самое сложное, — сообщил Драко, разворачивая Гермиону спиной к себе, руки на её плечах. Она чувствовала его пальцы сквозь тонкий свитерок. Вот левая рука коснулась её шеи. — Вытяни руку назад…
Гермиона резко развернулась.
— Довольно. Теперь признавайся, почему ты напился. Или больше никаких танцев.
Свет заискрился в серых глубинах глаз Малфоя.
— Почему тебе так хочется это узнать?
— Потому что перед прогулкой я видела Гарри — его словно поленом по голове огрели. А ну, отвечай: у вас с ним одно полено на двоих?
Сияние в его глазах поблекло.
— Он… Но у Дамблдора он держал себя в руках… Кто бы мог подумать, что…
— Ты можешь просто сказать? — её голос прозвучал резче, чем ей хотелось бы. — Я имею в виду — что с ним.
Драко то ли застонал, то ли вздохнул и выпустил Гермиону. Сел на валун и невидяще уставился на озеро.
— О нет, только не начинай снова, — она устроилась рядом, глядя на него со смесью раздражения и сочувствия. — Ну? Что вам Дамблдор наговорил?
Драко смотрел на неё искоса понимающим взглядом: он прекрасно знал, что она не отстанет, пока не выяснит правду, и часть его этому радовалась, хотя другую часть это раздражало.
— Помнишь, как мы с Гарри выпили Многосущного Зелья и превратились друг в друга?
— Думаю, смогу напрячься и припомнить дела столь давно минувших дней, — сухо кивнула Гермиона.
— Значит, помнишь, что это продлилось намного дольше, чем было запланировано?
— Ну да. Вроде бы Дамблдор объяснил это вашими способностями магидов.
Драко не ответил прямо:
— И, если ты помнишь, мы выяснили один из побочных эффектов — умение разговаривать друг с другом без слов… ну вроде как чувствовать друг друга.
— Да-да, телепатические узы.
— Вот. Они самые, — он подобрал веточку, с которой начал методично обдирать листья. — Словом, выяснилось, что Дамблдор сказал тогда не всю правду.
— Как понять — не всю? Он солгал?
Драко тихо хмыкнул.
— Блин, я вообще временами сомневаюсь, что этот старпёр когда-нибудь говорит всё как есть, — ещё несколько листьев упали на землю, древесный сок, будто кровь, выступил на коре. — В общем, похоже, Дамблдор со Снейпом не слишком-то верили в наши магидские силы, так что слегка им, так сказать, поспособствовали, чтобы уж наверняка. И вот — вуаля! — перед вами телепатически сплочённая, непобедимая команда борцов с Вольдемортом.
— Но… зачем?! — ахнула Гермиона. — Почему ты?! Зачем им это понадобилось?!
— Кто ж ещё! Нужен был именно магид — сама понимаешь, вы с Уизли отпали сразу. Может, они и к Флёр примеривались, но потом отказались — у неё семь пятниц на неделе. А единственным, кроме Гарри, магидом в школе оказался именно я.
— Я всё ещё не понимаю…
— Думаю, им требовался человек, который пошёл бы за Гарри куда угодно и был бы готов умереть, защищая до самого конца. Он-то у нас ведь на вес золота. Был. Пророчество, опять же: никто другой не может убить Вольдеморта. И потом — кто не знает Гарри? Он же перед финальной битвой сам кинется вперёд в одиночку, лишь бы не подставлять друзей… Так что пришлось подсовывать того, от кого бы он не сбежал.
— Но ведь вы… вы же ненавидели друг друга! Презирали! Ты же последний человек, с которым Гарри бы…
— Да какая разница, — странным, неживым голосом откликнулся Драко. — После сделанного с нами мы уже не могли друг друга ненавидеть… Думаю, перед ними встала непростая дилемма, когда они обнаружили отсутствие в школе других магидов, кроме меня. С одной стороны, весьма кстати пришлись мои навыки в области Тёмных Искусств и оружия, но с другой — а где гарантия моей лояльности? — Драко кинул облысевшую веточку,