сказала Голубая Ящерица.
— Давай сбежим, — предложила Голубая Ящерица, игриво обнимая Володю за шею. Циркач стиснул зубы. Он не хотел поддаваться искушению. — Но ведь это свадьба твоего отца и Легкокрылой Выпи, — возразил он. — Pазве мы можем уйти в такую минуту? — Как раз в эту минуту мы и можем уйти, — объяснила индианка, разжимая объятия. — Это, наверное, единственный момент, когда папа и тётя не следят за нами, как голодные коршуны за молодым неопытным кроликом. — Куда же мы пойдём? — спросил Володя. — Просто погуляем. Лес недалеко. Со мной ты можешь ничего не бояться. — Я и не боюсь, — обиженно сказал циркач. Его мужская гордость была уязвлена. Голубая Ящерица заметила это и лукаво усмехнулась. — Прости, я не это хотела сказать, — поправилась она. — Я имела в виду, что с тобой мне ничего не грозит. Взяв Володю за руку, девушка потянула его к чёрному ходу. Лес благоухал влажными травами и цветами. — Давай отдохнём здесь, — предложила индианка, опускаясь на тенистую изумрудную лужайку. — Садись рядом. Чего же ты ждёшь? — Ты так странно на меня смотришь, — сказал циркач, присаживаясь рядом с ней. Дьявол-искуситель коварно шептал ему на ухо, что, возможно, маме очень даже понравилась бы самая настоящая гватемальская индианка, да и на одежду для нее он, в конце концов, заработал бы. Зато ни один из его знакомых не смог бы похвастаться такой девушкой. — Вчера богу-ягуару принесли жертву, и он принял её. Табу больше не мешает нам, — прошептала Голубая Ящерица. — Что ты имеешь в виду? — всё ещё выдерживая линию обороны, спросил циркач. — Ты это знаешь, — тихо и многозначительно произнесла девушка. Её прохладные пальцы скользнули по щеке Володи и начали медленно расстёгивать его рубашку. — Голубая Ящерица, послушай, я… — начал было Володя. — Нет, это ты меня послушай, — твердо сказала индианка. — Будущее не существует. Есть только то, что происходит сейчас, и то, что происходит сейчас, — прекрасно. Я никогда не пожалею об этом, как бы ни сложилась потом наша жизнь. — Я тоже об этом не пожалею, — сказал циркач. Подглядывающий из-за кустов Вивекасвати ухмыльнулся и с довольным видом расправил лапкой усы. — Да здравствует мудрость Шоу-Дао, — пробормотал он и направился обратно к дому.
ЭПИЛОГ
— Давай сбежим, — предложила Голубая Ящерица, игриво обнимая Володю за шею. Циркач стиснул зубы. Он не хотел поддаваться искушению. — Но ведь это свадьба твоего отца и Легкокрылой Выпи, — возразил он. — Pазве мы можем уйти в такую минуту? — Как раз в эту минуту мы и можем уйти, — объяснила индианка, разжимая объятия. — Это, наверное, единственный момент, когда папа и тётя не следят за нами, как голодные коршуны за молодым неопытным кроликом. — Куда же мы пойдём? — спросил Володя. — Просто погуляем. Лес недалеко. Со мной ты можешь ничего не бояться. — Я и не боюсь, — обиженно сказал циркач. Его мужская гордость была уязвлена. Голубая Ящерица заметила это и лукаво усмехнулась. — Прости, я не это хотела сказать, — поправилась она. — Я имела в виду, что с тобой мне ничего не грозит. Взяв Володю за руку, девушка потянула его к чёрному ходу. Лес благоухал влажными травами и цветами. — Давай отдохнём здесь, — предложила индианка, опускаясь на тенистую изумрудную лужайку. — Садись рядом. Чего же ты ждёшь? — Ты так странно на меня смотришь, — сказал циркач, присаживаясь рядом с ней. Дьявол-искуситель коварно шептал ему на ухо, что, возможно, маме очень даже понравилась бы самая настоящая гватемальская индианка, да и на одежду для нее он, в конце концов, заработал бы. Зато ни один из его знакомых не смог бы похвастаться такой девушкой. — Вчера богу-ягуару принесли жертву, и он принял её. Табу больше не мешает нам, — прошептала Голубая Ящерица. — Что ты имеешь в виду? — всё ещё выдерживая линию обороны, спросил циркач. — Ты это знаешь, — тихо и многозначительно произнесла девушка. Её прохладные пальцы скользнули по щеке Володи и начали медленно расстёгивать его рубашку. — Голубая Ящерица, послушай, я… — начал было Володя. — Нет, это ты меня послушай, — твердо сказала индианка. — Будущее не существует. Есть только то, что происходит сейчас, и то, что происходит сейчас, — прекрасно. Я никогда не пожалею об этом, как бы ни сложилась потом наша жизнь. — Я тоже об этом не пожалею, — сказал циркач. Подглядывающий из-за кустов Вивекасвати ухмыльнулся и с довольным видом расправил лапкой усы. — Да здравствует мудрость Шоу-Дао, — пробормотал он и направился обратно к дому.