Рагха, слышал, как Фиона опять что-то говорила про Рига, но на обоих старался сейчас не обращать внимания. Он был уверен, что мантикора знает путь к Южному Эрготу и сама доставит их к соламнийскому форпосту на его западном берегу, где Дамон надеялся высадить Фиону. Девушка-рыцарь, похоже, повредилась умом после недавней смерти Рига в городе на болоте черной драконицы, и Грозный Волк знал, что она нуждается в заботе. Он понимал, что не обязан заботиться о Фионе и что вряд ли чем-то по-настоящему поможет, но чувствовал и то, что при всем его безразличии к людскому роду не в состоянии бросить эту девушку. Поэтому-то Дамон и предпринял это путешествие по воздуху.

— Риг мертв, — проговорил Грозный Волк тихо, скорее себе, нежели Фионе. — Скорее всего, его тело сожрали мерзкие твари в городе. Трудно представить, чтобы слуги черной драконицы снизошли до похорон жертвы.

Риг никогда не был для Дамона близким другом, но Грозный Волк уважал морехода, хоть порой завидовал ему и злился его успехам. Он полагал, что смерть Рига на его совести, словно бы мог ее предотвратить. Это было еще одно имя в списке погибших товарищей.

«Знакомство со мной приносит им смертью», — мрачно подумал Дамон и неожиданно зевнул.

Воздух вокруг становился все холоднее, по мере того как они поднимались вверх и улетали все дальше — прочь от владений черной драконицы. В глубине души Дамон признавался себе, что это сумасшедшее путешествие его увлекает. Оно напомнило ему времена, когда он служил вместе с синим драконом в армии Рыцарей Тьмы. Тогда Грозный Волк летал верхом на своем быстрокрылом товарище сколько душе угодно, видел весь мир как на ладони, обнимался с ветром и купался в облаках…

Вдруг Дамон почувствовал, что воздух наполнился тысячей новых запахов. Сквозь ставший уже привычным мускусный запах мантикоры и зловоние, исходящее от влажной земли и гниющей зелени, пробивался свежий солоноватый аромат Нового моря. Это означало, что владения Сабл закончились и теперь они летят над водой. На этом фоне особенно резко чувствовался запах кузницы, принадлежащей Рагху, — от всех сиваков несильно, но ощутимо пахло горячим железом — и зловоние, исходящее от самого Дамона, — покрытой запекшейся кровью одежды, давно не мытого потного тела и грязных волос. Грозный Волк поморщился от отвращения.

За Новым морем находилась цель их путешествия — горы. Дамон решил довериться мантикоре, немного расслабиться и ни о чем больше не думать до тех пор, пока они не сойдут на землю и он не передаст Фиону в надежные руки.

Неожиданно Грозный Волк почувствовал, что мантикора под ним напряглась. Он открыл глаза, посмотрел вбок и ниже бешено взмахивающего крыла увидел три черных силуэта. Поднимающиеся из темноты над Новым морем, они почти сливались с ночным небом и, если бы не лунный свет, были бы практически невидимыми.

— Потомки! — вскричал Дамон. Правой рукой он выдернул из ножен меч, а левой крепко ухватился за гриву мантикоры. У Фионы не было меча, но правую руку она держала так, словно сжимала в пальцах эфес верного соламнийского клинка, хотя второй рукой продолжала крепко держаться за пояс Грозного Волка. Мантикора забила крыльями, развернулась, нырнула вниз и бросилась на обидчиков. Рагх снова впился когтями в спину существа — он проклинал себя за то, что не предупредил Дамона о надвигающейся опасности, которую давно заметил.

Нападавшие потомки были внушительных размеров, ростом не менее восьми футов каждый, широкоплечие и по очертаниям слегка напоминающие людей. Черные как ночь, они были едва заметны на фоне темного Нового моря. Их гладкая чешуя отражала лунный свет, и они поблескивали в темноте, как рыбы. Сквозь шум ветра Грозный Волк слышал, как потомки хлопают зубчатыми крыльями; их пасти с гигантскими челюстями были широко разинуты, они дышали практически в унисон. Дамон от ярости сжал кулаки.

Вожак стаи выпустил в сторону мантикоры струю кислоты. Ее количества было бы достаточно, чтобы забрызгать сразу и гигантское существо, и его седоков и если и не умертвить, то уж точно серьезно покалечить их всех, но мантикора ловко извернулась в воздухе и вынудила тварь плевать против ветра, так что половина кислоты не долетела до цели. Только самого крылатого льва и Дамона слегка задело, но ожоги оказались не такими уж серьезными.

— Молодец! Хорошо! — крикнул Дамон, обращаясь к мантикоре. — Ты заставляешь ветер работать на нас!

Черные рептилиеподобные твари зависли в воздухе, трепыхая крыльями, на небольшом расстоянии от них, переговариваясь шипящими голосами — по всей видимости, они советовались между собой.

Дамон прислушался, пытаясь уловить хоть какие-то знакомые слова, но вой ветра и непрестанное хлопанье крыльев мантикоры создавали такой шум, что даже обострившийся слух не позволял бывшему рыцарю разобрать что-нибудь в разговоре потомков. Все, что ему удалось расслышать, — два слова, похоже, главные в словаре тварей: «атаковать» и «уничтожить».

Неожиданно среднее существо выпустило когти, двое других отлетели в стороны, и черные твари стали окружать мантикору и ее седоков. Дамон приподнялся, вскинул меч и вытянулся, насколько ему позволял рост, однако не мог достать ни до одного противника — потомки кружили на расстоянии вне досягаемости его клинка. Это, правда, не давало им возможности впиться в Грозного Волка когтями, зато позволяло брызгать на него кислотой — теперь ветер помогал им в этом. Один из монстров метнул в сторону Дамона мощную ядовитую струю — рубаха бывшего рыцаря тут же покрылась новыми прорехами, на коже вздулись волдыри, но основная часть слюны попала в Фиону.

— Подходи ближе! — вскричал разъяренный Дамон. — Сразись со мной, чешуйчатый демон!

Он почувствовал, как у него за спиной Фиона покачнулась от боли, и оба едва не свалились с мантикоры — соламнийка мертвой хваткой цеплялась за пояс Грозного Волка. С трудом удерживая равновесие, она размахнулась, с силой рубанула, воображаемым мечом по ближайшей твари и издала победный клич.

— Сразись со мной! — крикнул Дамон ближайшему потомку, изготовившемуся выплюнуть очередную порцию кислоты. — Сразись…

Его слова заглушил рев мантикоры, настолько громкий, что у Грозного Волка зазвенело в ушах, и он едва опять не соскользнул с широкой спины.

Без предупреждения мантикора резко развернулась, дернула головой, так что ее грива накрыла Дамона с головой, и начала бешено изгибаться, пытаясь увернуться от ядовитых струй, но тщетно. Грозный Волк, Фиона и Рагх мечтали теперь только об одном — удержаться на мантикоре и не попасть под удары хлещущего во все стороны шипастого хвоста.