Характер древнейшего княжеского землевладения представляет большой интерес и давно привлекает внимание исследователей^{1}. Однако много частных вопросов еще далеко не разрешено, и новые исторические данные крайне важны. Настоящая заметка посвящена домену смоленского князя Ростислава, княжившего в Смоленске в 1125–1160 гг. и оставившего замечательный, но далеко еще не изученный документ — устав смоленской епископии, данный князем при ее учреждении в 1136 г.^{2}

Устав Ростислава — памятник сложный. Его детальный анализ позволяет сделать важные выводы о его первоначальной структуре. Дошедшая до нас копия XVI в. списывалась в свою очередь также с копии, листы которой по ветхости были перепутаны. По моей гипотезе^{3}, первоначальный текст памятника шел в следующем порядке: за введением (§ 1 в издании А. А. Зимина) шел текст о передаче епископу прощени-ков, населявших вместе с изгоями и другим населением села Дросенское и Ясенское (§§ 2, 4); далее сообщалось о том, что выделяется епископу из княжеского двора (§ 5); затем шла речь о десятине от даней, которые князь получал как «государственный» доход (§ 3); наконец, сообщалось о компетенции епископского суда (§ 6), и все заключалось заклятиями и т. д. (§ 7–9). По этой реконструкции видно, что Ростислав выставил на первое место княжеских пожертвований новооткры-ваемой епископии не десятину с даней, как было до него (начиная с устава киевской Десятинной церкви), а со своих собственных владений— сел с людьми и угодий. Этот текст заключается даже специальной концовкой: «по повелению святаго отца моего, чтож мога, тож даю». Таким образом, не только мысль об учреждении епископии в Смоленске, но и решение о передаче ей помимо доли с «общегосударственных» доходов-даней еще и княжеской собственности принадлежали отцу Ростислава — Мстиславу Владимировичу, также княжившему в Смоленске^{4}. Что же это была за собственность?

В. В. Седов считал, что это была часть княжеских домениальных владений, достаточно уже оформившихся к XII в.^{5}, и с этим нельзя не согласиться. Где же они находились? Прежде всего, несомненно, вблизи самого Смоленска. Действительно, как видно по карте (стр. 55), с. Дро-сенское располагалось от него к югу. Здесь установлено существование поселения XI–XV вв., в нижнем слое которого среди остатков срубных построек найдены днища сосудов с княжескими знаками XI–XII вв.^{6} Ясенское было на правом берегу Днепра ниже Смоленска. Позднее там находился дворец «Ясена» и какие-то пруды, которые в 1505 г. смолня-не должны были закапывать^{7}. Погоновичи были к юго-западу от Смоленска при пересечении дороги на Мстиславль с рекой Погоновкой^{8}. Как видно из названия (с патронимическим окончанием «ичи»), это было не одно селение, а несколько, и епископу выделялась из них лишь земля (с людьми?) с. Моншинского. Следовавшие далее угодья также были разбросаны в разных местах. Озеро Немыкарское с сеножатями и «уезд княж» (охотничьи угодья) находились к юго-востоку от Смоленска, с. Свирковы Луки (ныне Свирколучье) также с лугами и «уездом княжим» были от Смоленска к востоку, озеро Колодарское, по П.В.Го-лубовскому, было между Смоленском и Дорогобужем. Конечно, у князя было земель значительно более, чем он передавал церкви, но о них сведений нет. Можно только сделать наблюдение, что села, поступавшие епископу, находились к югу и западу от Смоленска, угодья же — к востоку (к чему мы вернемся).

Чем объяснить, что епископ получал не компактный большой участок, а небольшие территории в разных местах? По-видимому, тем, что сам княжеский домен вблизи Смоленска не был и не мог быть единым. Княжеская власть возникла здесь в XI в., в городе, который до этого управлялся старейшинами и посадниками, и сильно заселенные его окрестности не могли к XI в. не быть в значительной мере офеодализиро-ванными. Для нас важны наблюдения П. Н. Третьякова, который установил, что на берегах Днепра ниже Смоленска и к югу от него на верхнем Соже расположено большое количество сильно укрепленных городищ средневекового времени. Эти памятники исследователь справедливо считает остатками усадебных замков феодалов, где «сидела на земле княжеская дружина и ближайшая ко двору знать»^{9}. Здесь и раньше были известны и частично раскапывались древнерусские владельческие усадьбы (городища — Ковшары, Воищина, Колычевское, Бобыри и др.^{10}), но П. Н. Третьяков установил их обилие. «Ниже поСожу, — отмечал он, — замчища встречаются очень редко». Следует сказать также, что именно здесь, к западу от Смоленска, найдены вещи, которые вполне увязываются с замками феодалов и их усадьбами, — золотой змеевик из Краснинского уезда (д. Ковшивичи, 1888 г.), великолепный серебряный браслет-наруч с изображениями птиц, заключенными между романскими арочками (Романово Горкинского у., 1897 г.), клад серебряных вещей из русла р. Луппы того же Краснинского у. (1853 г.), крест-энколпион из этого же уезда (1892 г.) ^{11}. Как писал П. Н. Третьяков, владельческие села боярской знати гнездились к западу и югу от Смоленска потому, что к востоку в районах, исследованных В. В. Седовым, земли были сильно заболочены и неплодородны, а следовательно, и невыгодны для бояр, и заселялись в основном простыми земледельцами. Феодальные усадьбы там, действительно, крайне редки.

Как и в Новгороде, княжеская власть была «вторичным» явлением в Смоленске ^{12}. Домен смоленского князя вблизи столицы был, следовательно, «втиснут» среди местных владельческих сел. Видимо, частично захватывались земли еще сохранявшихся здесь свободных общин, а часть земель, вероятно, покупалась. Княжеские земли чересполосно располагались среди владений местных феодалов, что и отразилось в уставе Ростислава.

Не следует думать, что домен князя вблизи Смоленска все домонгольское время оставался неизменным. В нашем распоряжении имеются данные, свидетельствующие о том, что он продолжал расти и расширяться в XII в. В уставе 1136 г. среди смоленских данщиков упоминаются Мирятичи — волость, судя по наименованию, лежавшая на реке Мерее, и не упомянут Краен. Река Мерея сливается с р. Свиной в пределах современного города Красного Смоленской обл. Вместе с тем под 1165 г. летопись сообщает о передаче Ростиславом Мстиславичем (тогда уже киевским князем) Василева и Красна «Романови Вячеславлю внуку» ^{13}. Так как в тексте перед этими пунктами упоминается Витебск, то совершенно очевидно, что здесь идет речь о Смоленской земле (а не о Киевской, где также есть Василев и Краен). Как доказано В. В. Седовым, остатки древнего смоленского Красна следует видеть в