лишь готовые комнаты. И тут свою черную роль сыграло неизбывное элианское стремление к творчеству и разнообразию. Нет у элиан такого понятия, как типовой гостиничный номер. Каждый — неповторим и уникален. И различия, к сожалению, не в деталях…

Сначала я искал ванну. Не душ с массажем и тонизирующим облучением, а нормальную ванну. Аналоги таковой нашлись в пяти номерах из тридцати. Причем один из них был занят. Остальные четыре… Остапом Бендером, возмущавшимся облезлыми коврами, я перестал ощущать себя после посещения второго. Зайдя в последний, понял, что выбирать придется по принципу наименьшего зла.

Две комнаты были отвергнуты сразу и бесповоротно. Голограммы там сплетались в узоры совсем уж немыслимой расцветки, так что после минутного пребывания шла кругом голова. Я не эксперт по пространственному дизайну, но у меня сложилось впечатление, что комнаты оформлял не слишком опытный мастер, ибо даже по элианским меркам подобная разноцветица смотрелась бездумно избыточно.

Третий номер устраивал всем, кроме кровати. Спокойно спать на подобной конструкции смог бы разве что йог. Нет, изогнуться так, как предписывали выпуклости и впадины на гелевом матрасе, я бы сумел, но хоть на минуту расслабиться в подобной позе… А администратор вполне искренне отрекомендовал это порождение мебельной промышленности как весьма полезное для ног и спины.

Последний кандидат на временное пристанище — квадратная, четыре на четыре метра, комната не имела окон. На их месте располагались две панорамные стереокартины. На одной ветер вяло покачивал пихтообразные деревья. Другая транслировала в режиме реального времени океан. Судя по темно-зеленому, почти черному небу, в ближайшее время в номере предстояло разыграться буре.

Скрепя сердце я остановился на этом варианте. Несмотря на меняющийся узор пола и ощущение, что ковер выдергивают из-под ног. Несмотря на влажный нагретый воздух, дующий из скрытых картинами кондиционеров. Несмотря на излишне резкий запах псевдохвойного леса.

Решающим аргументом стала робкая надежда, что грядущая буря принесет морскую свежесть и прохладу. Она и принесла. Правда, к ним добавился кислый аромат водорослей, который не то чтобы сильно раздражал, но воздух явно не озонировал. Хорошо хоть запаховый имитатор оказался простеньким и смешивать композиции не умел. А потому водоросли почти мгновенно вытеснили пихту…

Поднявшись в номер, я тщательно запер дверь и с помощью миниатюрного наблюдательского компа намертво заблокировал электронный замок. На всякий случай просветил помещение и убедился, что в мое отсутствие систем слежения никто не наставил. Беглое сканирование ближайшего будущего в районе входной двери показало, что как минимум в течение часа открыта она не будет. Вот и славно.

Строго-настрого наказав ментальному библиотекарю предупредить меня, если возникнет потенциальная угроза, я включил воду, скинул одежду и дал отбой маскпленке. Кожу немедленно закололо. Несильно, но это было только началом. По мере того как моментально обесцвечивающаяся масса стекала на пол, по телу распространялся зуд. Спустя пару минут, когда мой камуфляж окончательно превратился в полупрозрачную бесформенную кучу, чесаться хотелось невыносимо.

Застонав, я едва ли не вывернул психосферу наизнанку и буквально вытолкнул сознание наверх, в прохладные объятия синего тумана. Немного полегчало. На автомате я плюхнулся в ванну и принялся яростно втирать в кожу водостойкий крем, в бешеных количествах закупленный мною уже на Элии.

Крем этот рекомендовалось применять при обширных ожогах, и помимо всяких там целебных составляющих он содержал анестезирующую компоненту. Дозировка, правда, была рассчитана на элиан, а потому слой выходил вдвое толще, но зато спустя десять минут я уже вытянулся в широком бело-зеленом желобе, заменяющем ванну. Красота!

Я поэкспериментировал с панелью управления и остановился на режиме «Горный ручей, нижний слой». Следующие полчаса я просто лежал, ощущая, как быстрый поток скользит по спине, и ни о чем не думал.

В конце концов необходимость в синем тумане отпала, и сознание вновь заполнило тело. Кожа уже не чесалась, но от анальгетиков частично онемела и слегка побаливала.

Я выбрался из ванны, вытерся, высушился, босиком прошлепал в комнату и уставился в здоровенное двухметровое зеркало. Урод уродом. Нет, не радорианин, конечно. Даже в чем-то и на человека похож. Но увидь я такого мутанта на улицах родного города, немедля начал бы звать на помощь.

К забросу на Элию Наблюдатели готовили меня долго и со вкусом. И начали с попыток слепить из землянина существо, которое, пусть издали, было бы похоже на коренного элианина.

Лепили долго, в несколько приемов. Почти безболезненно, хотя ощущение дискомофорта от полученного результата преследовало и по сей день. После всех перестроек и обработок я вытянулся сантиметров на пять, при том что весил теперь едва ли больше пятидесяти килограммов. Грудь тощая, руки-ноги как спички, живот ввалился, череп не кожей — пергаментом обтянут, словно в концлагере сидел.

Метаболизм тоже перестроили: ешь не ешь — не поправишься; как все вошло, так и выйдет. Зато сердцебиение за сто ударов в минуту, и кислорода вдвое больше надо, чтобы нормально себя чувствовать.

Кости и суставы подрихтовали. Вместе с моторикой. Как будто какой конвертер внутри поставили, чтобы старые рефлексы с перестроенным организмом совместить. Ощущения странные: двигаешься нормально, словно бы даже грациознее, но при этом абсолютно точно знаешь, что раньше двигался иначе. Сюр.

Но больше всего мордашке досталось. Видеть в зеркале вместо своей харизматичной физиономии жуткую помесь человека с пришельцем… бр-р, врагу не пожелаешь.

Однако, к сожалению или к счастью, полностью переделать меня Наблюдатели не смогли. И в ход пошли высокие технологии. Пленка, покрывающая мое тело, по словам Олега — одна из вершин развития наблюдательской техники. Малоприятная помесь живой ткани и всякой нанотехнологичной дряни, она весила как кольчуга, но, облегая мой видоизмененный скелет, окончательно преображала человека в элианина. При этом до известной степени умудрялась обманывать рентген и сканирующую аппаратуру, выдавая меня за инопланетянина.

Проблем живой маскхалат создавал несколько. Во-первых, он медленно, но верно переваривал эпидермис, вызывая нарастающий зуд, терпеть который удавалось два-три дня от силы. Во-вторых, наблюдательскую кожу надо было кормить. Обычной человеческой, ну или элианской пищей — белки, жиры, углеводы. После того как, нажравшись и усвоив полезное, маскхалат