«Анонимных воздыхателей» я привел с собой. Я сказал, что не всех. Потом он спросил, правда ли, что дом человека — его крепость, или, по мнению полиции, это уже устаревшая информация.
— А ты что сказал, Кеннард?
— А что я мог сказать? Застегнул кобуру и поехал домой.
Сразу после ухода Кеннарда ко мне в офис явился Герб Уайт собственной персоной. У него был цветущий, счастливый вид, который иной раз встречается у людей с двусторонней пневмонией.
— Хочу купить еще три флитвудовских окна, — сказал он.
— Понимаю. Флитвудовские окна нравятся всем, — ответил я. — Но ты, по-моему, переходишь границы разумного. Ты и так по уши в этих окнах.
— Они мне нужны для сарая.
— Герб, с тобой все в порядке? — спросил я. — У тебя в половине комнат даже мебели нет. Ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, у тебя жар?
— Нет, я просто честно и пристально посмотрел на свою жизнь, — ответил он. — Так ты продаешь окна или нет?
— Продажа стеклопакетов — бизнес, основанный на здравом смысле, и я планирую продолжать в том же духе. Твой сарай... К нему лет пятьдесят никто не притрагивался. В стенах щели, в крыше — дыры, фундамент продувается насквозь. С тем же успехом ты можешь установить окна в большой куче хвороста.
— Я его как раз ремонтирую.
— Шейла беременна?
Он помрачнел.
— От всей души надеюсь, что нет. Не нужно ей этого. Ни ей, ни мне, ни самому ребенку.
В тот день я обедал в кафе при аптеке. В рабочие дни там обедает половина «Анонимных воздыхателей». Едва я сел за столик, как Сельма Дил, кассирша, спросила: — Ну что, великий воздыхатель, кворум в наличии. Какая будет повестка дня? Хей Бойден, перевозчик и разрушитель домов, повернулся ко мне: — Есть новости, мистер президент? — Слушайте, перестаньте уже называть меня президентом! — огрызнулся я. — Моя семейная жизнь никогда не была идеальной, и я не удивлюсь, если окажется, что это дурацкое звание и было той пресловутой ложкой дегтя. — Кстати, насчет идеальных семей, — вклинился Уилл Баттола, сантехник. — Скажи, пожалуйста, Герб Уайт у тебя не заказывал новые окна в последнее время? — Откуда ты знаешь? — А вот догадался, — ответил он. — Мы тут обменялись информацией, и, как выяснилось, Герб сделал по небольшому заказу у всех членов «АВ». — Совпадение. — Я бы тоже так думал, — продолжил Уилл, — если бы был хоть один человек, кто не состоит в братстве и при этом получил заказ. Мы сверили свои данные, подсчитали, и вышло, что Герб собирается вбухать в сарай около шести тысяч долларов. Немалые деньги в его ситуации. — Ремонт вышел бы ему в два раза дешевле, если бы Герб не намеревался устроить в сарае еще и кухню с туалетом, — сказал Уилл. — Не понимаю. В доме ведь есть и туалет, и кухня... всего в двух шагах. — Согласно чертежам, которые Герб притащил мне сегодня утром, между сараем и домом вообще не будет никакого прохода. Там будет сплошная стена с полудюймовым слоем штукатурки и изоляцией из минеральной ваты, — встрял Эл Тедлер, плотник. — Как это сплошная? — удивился я. — Герб хочет хорошую звукоизоляцию. — И как его бренное тело собирается перемещаться из дома в сарай? — Телу придется выйти во двор, футов этак шестьдесят прогуляться по травке и войти в сарай через наружную дверь. — Не самая приятная прогулка для зимней ночи, — сказал я. — Особенно босиком. В этот момент в аптеку вошла Шейла Хинкли Уайт. Вы, наверное, нередко слышите о той или иной женщине, что она «хорошо сохранилась». В большинстве случаев эта дама оказывается тощей особой, которая красится розовой помадой и выглядит так, будто ее выварили в ланолине. Но Шейла действительно хорошо сохранилась. В тот день ей никто не дал бы больше двадцати двух. — Черт возьми, — выдохнул Эл Тедлер, — если бы мне готовила еду такая женщина, я ни за что бы не стал заводить вторую кухню. Обычно, когда Шейла заходила куда-нибудь, где сидели несколько членов «АВ», мы пытались как-то привлечь ее внимание, а она в ответ делала брови домиком или подмигивала нам. Без всякой задней мысли. Но в этот раз мы не издали ни звука, а она даже не взглянула на нас. Она была занята. В руках у Шейлы была здоровенная красная книга размером со шлакобетонный блок. Шейла поставила книгу на полку в библиотечном отделе, расплатилась и вышла. — Интересно, о чем эта книга, — сказал Хей. — Красная, — отозвался я. — Наверное, о пожарных машинах. Этой шутке было уже много лет — она родилась из подписи, которую Шейла сделала под своей фотографией в выпускном альбоме. Мы там писали, чем хотели бы заниматься в своей взрослой жизни. Шейла написала, что она откроет новую планету, или станет первой женщиной в составе Верховного суда, или возглавит компанию, выпускающую пожарные машины. Конечно, это была шутка, но все, включая и саму Шейлу, понимали: для нее нет недостижимых высот, достаточно только захотеть. Помнится, на их с Гербом свадьбе я спросил Шейлу: — И что теперь будет с индустрией пожарных машин? Она рассмеялась в ответ: — Придется ей как-то справляться без меня. У меня теперь есть работа в тысячу раз важнее — заботиться о здоровье и счастье мужа и воспитывать наших детей. — А как насчет должности в Верховном суде? — Самая почетная для меня должность... и для любой другой женщины... это уютная кухня с детишками, копошащимися у ног. — Шейла, и ты спокойно позволишь, чтобы кто-то другой открыл ту планету? — Планеты — лишь камни, мертвые камни. Я хочу открыть своего мужа и через него — самое себя. А кто-то другой пусть занимается камнями. Когда Шейла ушла, я подошел к книжным полкам и посмотрел, что за книгу она читала. «Женщина: Пустая трата прекрасного пола, или Обманчивые ценности домохозяйства». Я заглянул в оглавление — книга состояла из пяти частей:
В тот день я обедал в кафе при аптеке. В рабочие дни там обедает половина «Анонимных воздыхателей». Едва я сел за столик, как Сельма Дил, кассирша, спросила: — Ну что, великий воздыхатель, кворум в наличии. Какая будет повестка дня? Хей Бойден, перевозчик и разрушитель домов, повернулся ко мне: — Есть новости, мистер президент? — Слушайте, перестаньте уже называть меня президентом! — огрызнулся я. — Моя семейная жизнь никогда не была идеальной, и я не удивлюсь, если окажется, что это дурацкое звание и было той пресловутой ложкой дегтя. — Кстати, насчет идеальных семей, — вклинился Уилл Баттола, сантехник. — Скажи, пожалуйста, Герб Уайт у тебя не заказывал новые окна в последнее время? — Откуда ты знаешь? — А вот догадался, — ответил он. — Мы тут обменялись информацией, и, как выяснилось, Герб сделал по небольшому заказу у всех членов «АВ». — Совпадение. — Я бы тоже так думал, — продолжил Уилл, — если бы был хоть один человек, кто не состоит в братстве и при этом получил заказ. Мы сверили свои данные, подсчитали, и вышло, что Герб собирается вбухать в сарай около шести тысяч долларов. Немалые деньги в его ситуации. — Ремонт вышел бы ему в два раза дешевле, если бы Герб не намеревался устроить в сарае еще и кухню с туалетом, — сказал Уилл. — Не понимаю. В доме ведь есть и туалет, и кухня... всего в двух шагах. — Согласно чертежам, которые Герб притащил мне сегодня утром, между сараем и домом вообще не будет никакого прохода. Там будет сплошная стена с полудюймовым слоем штукатурки и изоляцией из минеральной ваты, — встрял Эл Тедлер, плотник. — Как это сплошная? — удивился я. — Герб хочет хорошую звукоизоляцию. — И как его бренное тело собирается перемещаться из дома в сарай? — Телу придется выйти во двор, футов этак шестьдесят прогуляться по травке и войти в сарай через наружную дверь. — Не самая приятная прогулка для зимней ночи, — сказал я. — Особенно босиком. В этот момент в аптеку вошла Шейла Хинкли Уайт. Вы, наверное, нередко слышите о той или иной женщине, что она «хорошо сохранилась». В большинстве случаев эта дама оказывается тощей особой, которая красится розовой помадой и выглядит так, будто ее выварили в ланолине. Но Шейла действительно хорошо сохранилась. В тот день ей никто не дал бы больше двадцати двух. — Черт возьми, — выдохнул Эл Тедлер, — если бы мне готовила еду такая женщина, я ни за что бы не стал заводить вторую кухню. Обычно, когда Шейла заходила куда-нибудь, где сидели несколько членов «АВ», мы пытались как-то привлечь ее внимание, а она в ответ делала брови домиком или подмигивала нам. Без всякой задней мысли. Но в этот раз мы не издали ни звука, а она даже не взглянула на нас. Она была занята. В руках у Шейлы была здоровенная красная книга размером со шлакобетонный блок. Шейла поставила книгу на полку в библиотечном отделе, расплатилась и вышла. — Интересно, о чем эта книга, — сказал Хей. — Красная, — отозвался я. — Наверное, о пожарных машинах. Этой шутке было уже много лет — она родилась из подписи, которую Шейла сделала под своей фотографией в выпускном альбоме. Мы там писали, чем хотели бы заниматься в своей взрослой жизни. Шейла написала, что она откроет новую планету, или станет первой женщиной в составе Верховного суда, или возглавит компанию, выпускающую пожарные машины. Конечно, это была шутка, но все, включая и саму Шейлу, понимали: для нее нет недостижимых высот, достаточно только захотеть. Помнится, на их с Гербом свадьбе я спросил Шейлу: — И что теперь будет с индустрией пожарных машин? Она рассмеялась в ответ: — Придется ей как-то справляться без меня. У меня теперь есть работа в тысячу раз важнее — заботиться о здоровье и счастье мужа и воспитывать наших детей. — А как насчет должности в Верховном суде? — Самая почетная для меня должность... и для любой другой женщины... это уютная кухня с детишками, копошащимися у ног. — Шейла, и ты спокойно позволишь, чтобы кто-то другой открыл ту планету? — Планеты — лишь камни, мертвые камни. Я хочу открыть своего мужа и через него — самое себя. А кто-то другой пусть занимается камнями. Когда Шейла ушла, я подошел к книжным полкам и посмотрел, что за книгу она читала. «Женщина: Пустая трата прекрасного пола, или Обманчивые ценности домохозяйства». Я заглянул в оглавление — книга состояла из пяти частей:
I. 5 000 000 до н.э. — 1865 г.н.э. Принудительное рабство. II. 1866—1919. Рабство на пьедестале. III. 1920—1945. Фиктивное равенство — от кисейной барышни до Клепальщицы Рози. IV. 1946—1963. Добровольное рабство — от подгузников до космических спутников. V. Взрыв и Утопия.Рива Оули, продавщица из отдела косметики и по совместительству библиотекарь, спросила, может ли она мне чем-то помочь. — Конечно, можете, — отозвался я. — Вы мне очень поможете, если выкинете эту дрянь в ближайшую канаву. — Это очень популярная книга, — сказала она. — Возможно. Виски и многозарядные карабины тоже были очень популярны у краснокожих. А если хотите, чтобы в вашу аптеку народ валил валом, установите прилавок с гашишем и героином для подростков. — А вы сами ее читали? — Мне хватило оглавления. — Значит, вы хотя бы ее открыли, — вздохнула Рива. — Никто из остальных «Анонимных воздыхателей» даже на это