веревки и отдал его лорду Дарси.
— Простая хлопчатобумажная веревка, — сказал его лордство, — но она недостаточно длинна. Мой дорогой Шон, будьте так добры, еще кусочек.
Волшебник вручил ему футовый отрез веревки, на вид точно такой же, как и в уже отданном мотке.
Лорд Дарси связал их вместе морским узлом.
Он забрался на письменный стол покойного графа и привязал наращенный конец веревки к такому же крюку над газовым фонарем. Затем повернулся, бросил моток к подножию лестницы, пересек комнату и, держа в руке свободный конец веревки, снова вскарабкался по ступеням.
Затем он аккуратно продел веревку в последнее звено цепи, удерживающей светильник, обвязал ее вокруг крюка и высвободил цепь. Теперь светильник был закреплен только веревкой.
Следователь снова спустился с лестницы и показал пальцем на свою конструкцию.
— Как вы видите, теперь светильник удерживается исключительно веревкой, привязанной к крюку над газовым фонарем у окна, — она тянется через всю комнату и оборачивается вокруг крюка над дверью, удерживая груз.
И тут все поняли. В комнате повисло напряжение.
— Я сказал, — продолжил лорд Дарси, — что я воспользовался обычной хлопчатобумажной веревкой. Так и есть, за исключением того последнего дополнительного фута, что я привязал над газовым фонарем. Этот последний кусок не из обычного хлопка, а из специально обработанного, называемого нитрированным или селитровым, хлопка. Он исключительно огнеопасен. В настоящей западне из этого вещества была изготовлена вся веревка, но мне ее оставили недостаточно для такого эксперимента. Как вы можете видеть, после того, как был затянут узел, на том конце, что держит светильник, осталось несколько лишних дюймов веревки. Тот, кто расставил ловушку, весьма педантично обрезал их, но не потрудился поднять обрезок с пола. Что ж, никто из нас не совершенен, не правда ли?
Лорд Дарси стоял посреди комнаты в театральной позе.
— Я хочу, чтобы каждый из вас представил себе, что произошло в этой комнате прошлым вечером. Полная — или почти полная — темнота. Сюда доходит лишь слабый отблеск света от уличных фонарей.
Он поднял с верстака, оказавшегося по соседству, незажженный факел и направился к двери.
— Милорд граф только что вошел. Он закрыл дверь и запер ее на замок и защелку. В руке он держал факел.
Лорд Дарси зажег факел своей зажигалкой.
— Итак, граф пересекает комнату с тем, чтобы как обычно зажечь газовый фонарь над окном. — Лорд Дарси иллюстрировал свои слова действиями. — Он забирается на письменный стол. Он открывает газовый клапан. Поднимает факел для того, чтобы поджечь газ.
Желтый огонек газовой горелки поднялся на несколько дюймов и достиг веревки из нитрированного хлопка. Веревка превратилась в шипящее пламя.
Лорд Дарси отпрыгнул в сторону и приземлился на пол, на почтенном расстоянии от письменного стола.
В это время на другой стороне комнаты тяжелый светильник освободился от пут и, подобно оторвавшемуся от земли демону, начал движение по дуге, определяемой цепью. В нижней ее точке он касался пола медным кольцом. Затем он взлетал вверх, и как все могли видеть, если бы окно все еще было на своем месте, разбил бы его вдребезги. Потом он уходил обратно.
Все взгляды были прикованы к громоздкому маятнику, качавшемуся взад и вперед, волоча за собой веревку, нитрированная часть которой давно исчезла в огне.
Лорд Дарси стоял у восточной стены, а между ним и остальными разрезал воздух светильник.
— Теперь вы видите, от чего умер граф де ла Векси. Траектория полета этой штуковины говорит о том, что удар пришелся ему чуть пониже лопаток. На самом деле она не качалась так долго, так как соприкосновение с телом графа существенно ее затормозило.
Он сделал несколько шагов вперед, схватил цепь и заставил маятник остановиться.
Все зачарованно смотрели на смертоносный груз, колебания которого теперь ограничивались какими-то двумя дюймами.
Молодой лорд Жизор резко поднял голову и пристально посмотрел в глаза лорда Дарси.
— Дарси, мой отец, несомненно, увидел бы эту веревку.
— Нет, если бы ее испачкали ламповой сажей, а именно так и произошло.
Лорд Жизор сузил глаза.
— Ну, хорошо. Это и есть конец, так? Со светильником, почти касающимся пола? Тогда не объясните ли вы, как его вернули на место?
— Конечно, — ответил лорд Дарси.
Он подошел к светильнику, убрал веревку, слегка потянул цепь для того, чтобы высвободить зажим, и подтолкнул светильник наверх. Тот выскользнул из его разжатых рук и тихо вернулся туда, где находился обычно.
— Примерно таким образом, — мягко сказал лорд Дарси. — Конечно, за исключением того, что сначала вернули на место стеклянную трубку. Да еще не надо было отвязывать веревку, потому что она сгорела полностью.
Опередив остальных, в разговор вступил отец Вилье:
— Постойте, милорд. Если кто-то сделал это, то он находился в этой комнате — сразу после убийства. Но в комнату нет другого входа или выхода, кроме двери, которая охранялась, и выхода на крышу, которым, как вы сказали, никто не пользовался. Других входов и выходов нет.
Лорд Дарси улыбнулся.
— Все же один есть, святой отец. — Такой ответ сбил священника с толку. — Тот, через который вышел милорд де ла Векси, — кротко пояснил лорд Дарси.
«Конечно, они уже поняли», — подумал лорд Дарси и нарушил нависшее было молчание.
— Светильник был внизу. В комнате было пусто. Потом кто-то вскарабкался по пожарной лестнице, вошел в окно, поднял светильник и... Инспектор Жак! — закричал лорд Дарси.
Но он опоздал на долю секунды.
В руках сержанта Андре уже было оружие. Инспектор Жак не успел вытащить свой пистолет.
Раздался резкий, закладывающий уши выстрел из крупнокалиберного пистолета, и, получив пулю, инспектор Жак осел.
Рука лорда Дарси потянулась к собственному пистолету, но прежде, чем она достигла кобуры, капитан сэр Родерик набросился на своего сына.
— Ты глупец! Ты!.. — неистово закричал он.
Он схватил сержанта за запястье и стал его выворачивать.
Раздался второй оглушительный выстрел.
Сэр Родерик упал: пуля вошла под подбородок и на выходе снесла ему макушку.
Сержант Андре завопил.
Он резко развернулся, вскочил на письменный стол и бросился в окно, не переставая кричать.
Крик звучал чуть больше двух секунд, а потом сержант Андре затих навсегда, врезавшись в камни внутреннего двора.