похороненные на деньги благотворительных доходов. Когда кто-то из них умирал, могилу вскрывали, и маленький трупик опускали прямо на останки тех, кто лежал внизу. Стоял запах, как от выгребной ямы.

Лейкок прислонился спиной к стене, держа в руках мелки.

Кэб остановился, и уличные мальчишки в рваных одеждах окружили его, их бледные лица в лунном свете отливали белизной.

Он быстро набросал контуры кэба, костлявых фигур, заросших кустарником могильных холмов.

Дверь экипажа открыли снаружи. Лейкок смотрел пристально: теперь он хотел уловить выражение лица Дженни, когда та сообразит, где оказалась. Но та никак не хотела вылезать. Она кричала и отбивалась от тянущихся к ней рук. Ее вытащили наружу, она споткнулась и… упала в обморок.

Лейкок пришел в ярость. Он упустил момент, который так тщательно спланировал, а между тем весь успех его картины зависел от этого выражения абсолютного ужаса.

Беспризорники разбежались, исчезнув в остатках тумана, саваном закрывавших арку. Извозчик пустил лошадь в галоп и уехал.

Лейкок остался наедине с девочкой, лежащей без сознания. Он нетерпеливо подошел большими шагами к ее свернувшемуся калачиком телу, наклонился над ней и потрепал по щекам.

— Дженни!

Может быть, если она очнется внезапно и вспомнит, что с ней произошло, он увидит на ее лице нужное ему выражение.

Тошнотворный запах усиливался, и краем глаза он заметил, что за ним наблюдает небольшая фигура. Конечно же, это один из беспризорников. Он властным кивком головы позвал его, и фигура двинулась навстречу. Вместе с ней надвигался и запах.

Ошеломленный Лейкок увидел, как разверзаются могильные холмы, как вздымается дерн, словно его толкают снизу. Туман опять сомкнулся над ним, и сквозь него плыли детские фигуры. Они не были похожи на тех, кого нанял кэбмен для спектакля.

От них исходил могильный запах и сквозь их разлагающуюся плоть виднелись кости. На некоторых телах виднелись язвы, а с других при ходьбе сыпались черви; но все они остановили свои голодные взгляды на нем.

Смертельный ужас парализовал Лейкока. Его сознание помутилось. Эти… твари… пришли прямо из его воображения. Он начал распрямляться; но было уже поздно — его уже окружили со всех сторон.

Костлявые пальцы потянулись к нему и сомкнулись на его горле. Он попытался бежать, но они набросились на него, как стая изголодавшихся волков. Мертвецы кучей навалились на него и потащили назад.

Лейкок выронил бумагу с мелками и стал яростно вырываться.

Раздутые тела, кишащие червями, поставили его на колени.

Исходящее от них зловоние вызвало у него рвоту. Свирепые пальцы рвали и раздирали на нем одежду, раздевая его догола. Своей массой они прижали его, извивающегося и дергающегося в отчаянном безумии, к земле. Гниющие зубы вонзились в его тело и стали жадно поглощать его плоть…

Когда Дженни очнулась, она сильно дрожала от холода, лежа на сыром дерне. Девушка была одна, но рядом, недалеко от поросших кустарником могильных холмов, лежал свеже-обглоданный скелет.

На испачканном наброске она увидела инициалы JVL.

Дженни вскочила на ноги и бросилась прочь с кладбища. Ее движение растревожило отступающие полчища крыс.