последнее время я предпочитаю передвигаться на вертолете.

Ширли в упор взглянула на него.

– В таком случае нет и повода для разговора.

– Ширли! – одернул ее Энди, по-видимому опасаясь, как бы дерзость сестры не заставила Кевина передумать относительно отсрочки.

– Простите, – буркнула та.

Маленький инцидент заставил Кевина посмотреть на Ширли пристальнее. Впрочем, продолжалось это недолго. Через минуту Роберт Прайд покинул гостиничный номер, Кевин с Донни и Ширли также спустились в вестибюль. Энди отправился в свой номер за сумкой с вещами сестры.

В ожидании, пока он вернется, Кевин с Донни и вели беседу.

Наконец появился Энди с небольшим саквояжем, который сразу понес к дверям. Видя это, Донни и Кевин двинулись в том же направлении. Подойдя, они услышали, как Энди говорил сестре:

– Если получится добыть денег раньше, я сразу приеду и заберу тебя. Так что смотри – никуда не уезжай!

– Куда я денусь, – хмуро отвечала та. – Об одном прошу: поторопись. Сам понимаешь, в какое неприятное положение ты меня поставил.

– Да-да, конечно. Как только деньги окажутся в моих руках, так сразу и примчусь.

– Ловлю вас на слове, – вклинился в разговор Кевин.

Энди лишь нервно улыбнулся. Затем протянул Ширли саквояж, но тут неожиданно вмешался Донни. Перехватив у Энди ручку, он повернулся с саквояжем к Кевину.

– Ты обещал быть джентльменом, старик! Помоги даме донести сумку до вертолета.

– Разумеется, – сухо произнес тот.

Он уже было протянул руку за саквояжем, как вдруг вперед шагнула Ширли.

– Благодарю, я сама в состоянии справиться со своим багажом. – С этими словами она решительно забрала у Донни саквояж, с вызовом взглянув при этом на Кевина.

– Как хотите, – пожал тот плечами. Затем повернулся к Энди. – Итак, жду вашего звонка… и, разумеется, денег.

– Максимум месяц! – заверил тот.

Кивнув, Кевин протянул руку Донни.

– Рад был повидаться. Чаще наведывайся в наши края.

Донни расплылся в улыбке.

– Постараюсь. Приятного полета!

Обменявшись также коротким вежливым рукопожатием с Энди, Кевин направился к выходу. Там придержал дверь перед Ширли.

Через минуту они вместе двинулись по многолюдной, расцвеченной огнями улице к принадлежавшему Кевину ресторану, на крыше которого была оборудована взлетно-посадочная площадка для вертолета.

2

Одна стена кабинета Роны Майерс была полностью стеклянной и открывала вид зала крупного казино, владелицей которого она являлась. Поэтому, меря пространство помещения шагами, Рона то и дело поглядывала то направо, то налево – в зависимости от того, в какую сторону двигалась. Смотрела сверху вниз, ведь кабинет находился на уровне третьего этажа. Клиенты заведения даже не догадывались, что за ними наблюдает сама хозяйка, так как со стороны зала стена выглядела как зеркало. Впрочем, в казино было также установлено несколько видеокамер, изображение с которых поступало на экраны мониторов, находившихся в отдельной комнате, где постоянно дежурил один из охранников.

Но Рона смотрела не только на зал – поминутно бросала взгляд на модные, украшенные кристаллами Сваровски наручные часы. В этой же руке, на которой поблескивали часики, она держала сотовый телефон. В половине девятого ей нужно было сделать звонок. Очень важный. Такой, от которого зависело развитие ее бизнеса.

Вернее, позвонить следовало не точно в половине девятого, а немного позже. Вся сложность заключалась в том, как угадать размер этого «немного». Если слишком затянуть время, вся затея полетит к дьяволу. А звонить раньше не имеет смысла.

Впрочем…

– Собственно, что я теряю? – пробормотала Рона и принялась нажимать на кнопки сотового телефона.

Поглядывая на часы, пилот Керк Миллз прохаживался вдоль бортика освещенной рекламными огнями крыши ресторана «Найтс-Дилайт». За его спиной возвышался готовый к вылету вертолет. Отправление было назначено на половину девятого, и время уже подошло, но владелец вертолета Кевин Найтс – человек, на которого работал Керк – задерживался. Это означало, что разработанный до мелочей план мог сорваться.

– Дьявол, где его носит?! – процедил сквозь зубы Керк, в очередной раз бросив взгляд на наручные часы – особо прочные, водонепроницаемые, оснащенные компасом и еще несколькими полезными функциями.

В этот момент мобильник Керка издал трель. Взглянув на дисплей, тот сразу поднес телефон к уху.

– Да!

Дождавшись ответа, Рона тихо произнесла: – Ну что там, Керк?

Если бы она услышала нечто наподобие «Да, папа, слушаю», это означало бы, что все идет по плану. Однако Керк произнес:

– Пока ничем не могу вас порадовать. Хозяин опаздывает. Если его не будет еще какое-то время, боюсь, операцию придется отменить.

– Почему? – спросила Рона, глядя сквозь стеклянную стенку, но из-за волнения не видя ничего находящегося за ней.

– Видите ли, предполагается, что моему отцу известно, когда я улетаю. Следовательно, для него было бы нелогично звонить во время полета.

Рона задумалась, потом с ее красивых, покрытых вишневой помадой губ слетело:

– Проклятье!

В трубке прошелестел вздох.

– Я тоже поминутно чертыхаюсь, но толку от этого…

– Вы-то почему? – отстраненно обронила Рона.

– Как же! Думаете, мне не хочется заработать на этом дельце? У хозяина я и за год столько не получу, сколько платите мне вы.

– Ну да, ну да… Дьявол, что же делать?!

– Ждать. Ничего иного не остается. Позвоните мне минут через десять.

– Хорошо.

Ширли шла рядом с Кевином Найтсом, почти не глядя по сторонам. Красоты Лас-Вегаса мало ее интересовали, гораздо больше беспокоило собственное положение. Отправляясь с Энди в Лас-Вегас – на прогулку, как тот обещал, – она даже представить себе не могла, чем все кончится. Впрочем, до конца еще далеко, целый месяц ждать. Да и то неизвестно еще, сумеет ли Энди раздобыть нужную сумму. Взять деньги неоткуда, разве что в долг у кого-нибудь попросить… Только кто же даст, зная, что Энди картежник? А это известно всем его знакомым, за исключением лишь коллег по работе. От сослуживцев Энди тщательно скрывает свою страсть, иначе его в два счета сняли бы с должности менеджера и выставили из холдинговой компании, в которую он с таким трудом устроился.

Ширли подавила вздох. Ее брат и так в долгах как в шелках. Всему виной карты. Пока была жива мать, Энди еще как-то сдерживался, но два года назад ее не стало, и с тех пор он будто покатился под откос. Карты стали для него самоцелью, смыслом жизни. Иногда он выигрывал, и тогда в их небольшом доме на окраине Пасадины, где они продолжали жить вдвоем, наступало