- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (8) »
выдумка, отличная шутка! Очень хорошо, женитесь! Посмотрим, что из этого выйдет!
С этого раза он больше меня не бил, но изобретал всевозможные моральные пытки. Мы не смели ходить в школу, у нас был репетитор, коротышка с крысиной мордочкой, которого звали Эриксоном. По вечерам мой отец заставлял нас делать уроки. Если мы не могли решить арифметическую задачу или проспрягать латинские глаголы, он унижал нас своим сарказмом и каждый раз издевался над нашим желанием пожениться. Он постоянно угрожал нам страшными карами, если мы это сделаем.
Итак, доктор Троубридж, вы должны понять мои сомнения. У меня впечатление, что оговорка в его завещании является частью тщательно подготовленной отвратительной шутки — отец как бы ждал возможности посмеяться над нами из могилы.
— Понимаю тебя, мой мальчик, — сказал я, — но…
— Никаких «но»! — внезапно воскликнул Жюль Де Гранден. — Этого ужасного покойника похоронят завтра в два часа дня, так? Хорошо! А завтра же вечером вы обвенчаетесь! Я буду польщен, если вы пригласите меня быть вашим свидетелем. Троубридж поведет невесту к алтарю, и мы порадуемся! Вы поедете в замечательное свадебное путешествие и узнаете сладость любви, еще более сладкую от вашего долгого ожидания! А мы тем временем тщательно сохраним эти бумаги до возвращения вашего нотариуса! Вы боитесь дурной шутки? Нет, друзья, хорошо смеется тот, кто смеется последним!
* * *
Варбург Тэнтвул мало известен и не слишком популярен. Уединение, в котором он жил, покрывало его тайной; теперь барьеры упали, стена частной жизни рухнула, и более сотни соседей, в основном женщины, собрались в часовне. В торжественной тишине слышались перешептывания: — Отчего он умер? Большое наследство оставил? Эти молодые люди — единственные его наследники. Началась служба. — Господь, заступник наш от поколения к поколению… Никто не знает ни дня, ни часа… После заключительного «Аминь» один из молодых служащих мистера Мартина подошел к гробу и благоговейно произнес: — Желающие проститься с усопшим могут подойти… Мрачный ритуал шел медленно. Я хотел уйти, поскольку не имел никакого желания глазеть на лицо и сморщенные руки мертвеца, но Гранден крепко взял меня за локоть и не отпускал, пока не прошли последние любопытные, а затем подтолкнул меня к гробу. На мгновение он задержался перед катафалком, и мне показалось, что в его улыбке была тень, когда он наклонился и тихо сказал покойнику: — Ну, дружище, теперь мы с тобой вдвоем знаем тайну, не так ли? Я подавил восклицание ужаса. Может, это была оптическая иллюзия, одна из тех необъяснимых вещей, с которыми встречались врачи и те, кто занимается бальзамированием… Эффект обезвоживания… Перемещения газов… Как раз, когда Жюль Де Гранден обратился к трупу, мертвые веки слегка поднялись, показав узкий край роговицы, и мне показалось, что эти глаза смотрят на нас с яростью, с ненавистью. — О Господи! Жюль, пошли отсюда! — выдохнул я. — Мне показалось, что он смотрит на нас! — Ну и что? Подумаешь! Я-то не боюсь посмотреть ему в лицо. Он хитрый пройдоха, ничего не скажешь, но, будьте уверены, Жюль Де Гранден не дурак!* * *
Брачная церемония состоялась в церкви Святого Кризостома. Преподобный Бентли посмотрел добрыми глазами на Дэнниса и Арабеллу, взглянул на нас с Гранденом и произнес первые слова церемонии: — Мы собрались сегодня перед Богом, чтобы соединить священными узами брака этого мужчину и эту женщину… Если здесь присутствует кто-нибудь, кто может доказать, что они не могут быть законно соединены, пусть говорит немедленно или не говорит никогда. Он по обыкновению сделал паузу, и я, как мне показалось, уловил что-то темное и жестокое в глазах Грандена. Затем в отдалении прозвучал, сначала еле слышный, а затем все более различимый резкий звук. Как ни странно, он напоминал мне свисток поезда, зловещий и дрожащий, разрывающий глухую тишину летней ночи. Я увидел ужас в глазах Арабеллы. Лицо Дэнниса побледнело, в то время как звук стал более пронзительным и высоким. Затем он резко прекратился и почти сразу же раздался задыхающийся безумный смех, совершенно дьявольский. Последние звуки этого хохота, удаляясь, перешли в стон. — Ветер? — пробормотал преподобный Бентли. — Я бы поклялся, что слышал смех, не… — Всего лишь ветер, мсье, — настаивал маленький француз, его голубые глаза были тверды как сталь. — Это фокусы ветра. Продолжайте, прошу вас. Надо обвенчать этих детишек. — …Дэннис и Арабелла согласны объединиться в священных узах брака. Я нарекаю вас мужем и женой… — заключил преподобный Бентли, и Гранден, галантный как всегда, поцеловал руку новобрачной и, прежде чем его успели остановить, расцеловал в обе щеки Дэнниса. Когда мы вышли из церкви, он шепнул мне на ухо: — Черт побери, я опасался, что у нас будут неприятности. — Что это за ужасный вопль, который мы слышали? — спросил я его. — Ветер, мой друг. Проклятый ветер.* * *
— Ну, маленький грешник, давай кричи под грузом смертного, который ты взвалил на себя! Плач, вопи и дыши, малыш! Не хочешь? Посмотрим. Легко, но без особой нежности Гранден похлопал по розовым ягодицам новорожденного концом согретого полотенца, и тотчас крошечный беззубый ротик открылся и издал пронзительный крик протеста. — Ага, это уже лучше, дружок! — смеясь, воскликнул Гранден. — Никогда не рано научиться повиновению в этом мире, где ты только что появился. Возьмите его, мадемуазель! — Он протянул сиделке этот вопящий комочек человеческой плоти и повернулся ко мне, в то время как я склонился над Арабеллой. — Ну, а как мамаша, мой дорогой Троубридж? — Ну… Небольшие разрывы, но мы их заштопаем. — Завтра утром она уже обо всем забудет, — заговорил Гранден, пока укутанную в простыни Арабеллу укладывали на каталку. — Она увидит ужасную маленькую обезьянку, которую я только что заставил кричать, и станет уверять, что это самое прекрасное из всех Божьих созданий… Черт побери, что там еще? Из соседнего зала, где спали два десятка новорожденных, донесся страшный женский вопль. Мы выскочили в коридор и распахнули застекленную дверь соседнего помещения. Прислонившись к стене, смертельно бледная сиделка смотрела на стеклянный потолок широко открытыми перепуганными глазами. Когда мы вбежали, она открыла рот, чтобы завопить снова, но подоспевший Гранден крепко взял ее за плечо и встряхнул. — Тихо, тихо, спокойно, вы разбудите всех этих малышей. Что случилось? Не бойтесь, говорите. Мы никому ничего не скажем. Однако говорите тише. — Это… Наверху, —- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (8) »