женщина. В длинном платье.
Вспышки давно погасли, и пулемет молчал, но Гранцов посылал пулю за пулей туда, где привиделась ему эта странная фигура…
Он очнулся на руках у Поддубнова.
— Кто там стрелял? — спросил Вадим, еле шевеля непослушным языком.
— Везунчик.
Голос Керимова добавил:
— Ты из него дуршлаг сделал.
— Петренко жив?
— Да уж поживее тебя, — сердито пробурчал Поддубнов. — В ногу ранен.
— Это хорошо. Пусть живет, — сказал Гранцов. — Пока он живой, меня не посадят.
* * *
«Дневник Партизана № 14. Страница 1. 1 июля. На Большой земле — среда. У меня в госпитале — приемный день. Приходила Регина. Новости с базы — там высадилась новая толпа гостей. Они гордо именуют себя следственной группой Военной прокуратуры. Посмотрим, чего нарасследуют. Всех разместили в гостинице, БМП будет кормить их остатками сектантских припасов. Одна беда — снова зарядил дождь, и значит, никакой рыбалки, никакой охоты. Так и будет гарнизон целыми днями разгребать завалы и заполнять протоколы. Уже точно известно, что хозяйство переходит в другие руки. Это будут чистые руки. И очень длинные. Одна тянется от горячего сердца, а другая — от холодной головы. Сами же хозяева уверяют, что у них всегда должны быть чистые стаканы, холодные напитки и горячая закуска. Обеспечим. БМП, похоже, снова станет начфизом. Меня попросили написать мемуары, а потом зачитывать их вслух любознательным слушателям. ДК отправится на курсы «Выхлоп», чтобы получить звание. Без этой формальности он не сможет занять обещанную должность старшего хакера. Получается, что погром пошел на пользу гарнизону. Здоровью моего драгоценного родственника ничто не угрожает. Жар у него был с перепою. Фуры с его канадскими протеинами стоят на штрафной стоянке в Петрозаводске, и он умчался их вызволять. Плакали мои пятьсот долларов. И должников моих теперь не отыскать. Опустевший особняк Института показали по телевизору. Мельком по какому-то из новых каналов. В передаче, посвященной зажиму демократии, правам человека и мракобесию госчиновников. Злые дядьки из Министерства юстиции признали недействительной регистрацию ИДР, и на следующий же день цепные псы тоталитаризма в омоновской форме произвели изъятие документации, а также другие следственные мероприятия в московском офисе института. Прогрессивная общественность потрясена произволом властей. А руководство ИДР, заблаговременно смывшись куда-то в Бенилюкс, грозит оттуда России Гаагским трибуналом. Мелькнула на экране и Восьмерка. Она рассказала, какой огромный вклад вносил институт в дело реставрации архитектурных памятников, лечения наркоманов и раздачи одноразовых шприцев. Больше мы об ИДР ничего не услышали. И, похоже, никогда больше не услышим. Продолжение записи. 29 августа. Об ИДР ничего не слышно. Хотя следы его еще долго будут мешать нашей нормальной жизни. Жена только сегодня согласилась поесть немного мяса. Надеюсь, под воздействием кулинарных усилий Керимыча и Маро она все же отречется от зловредной еретической диеты. А то придется провести остаток жизни бок о бок с вегетарианкой. Меня поражает, сколько энергии дает ей эта растительная пища. Человек съедает чашку риса и две морковки в день — и сутки напролет носится по базе, гоняя гарнизон и наводя повсюду стерильную чистоту. Пойду помогу, пока сама не позвала. Да и чем еще заниматься в лесу, когда идет дождь?»