что у меня новый номер, который он не знает.

Поиски работы особым успехом не увенчались и где-то через пару недель после всех этих событий я вернулся в магазин. Зашел, пару минут посмотрел на шефа, который сидел на моем месте. На мое приветствие тот ответил кивком — сидел, не отрываясь от монитора. В шарики играл.

Никого не нашел на мое место. Я ж говорил, кто сюда пойдет, кроме меня?

Может, у меня есть шанс не только вернуться на работу, но и пересмотреть зарплату?

— Это самое… — осторожно начал я.

Хлюп! Хлюп! Полоски из шариков исчезали, количество очков росло.

— Жрать захотел? — поинтересовался шеф. — А денег нет?

— Ну…

— И на работу никто не берет?

— Не берет, — подтвердил я, понимая, что в ближайшее время говорить о зарплате вряд ли придется.

— Вернуться, значит, решил?

— Ну, как бы да, — кивнул я. — Возьмете?

— Ты уже разобрался со своими проблемами?

Он намекал на недавние события. Визит Костюма в магазин, может, еще что-то.

— Да, — сказал я и добавил более уверенно: — Все в порядке, вопросы закрыты.

Шеф наконец оторвался от монитора. Закрыл «шарики», стал бесцельно возить мышкой по рабочему столу.

— Ко мне приходили твои новые друзья. Забрали компьютер, за которым ты сидел.

— Они мне не друзья, — поспешил заметить я.

— Кто они на самом деле и откуда — я не знаю. Куда ты вляпался — я тоже не знаю. И знать не хочу.

Я молчал, выжидая вердикт. А шеф молчал, изучая меня и принимая решение.

Очень не хотелось выходить отсюда безработным.

— Если я замечу тебя играющим в игрульки, а на прилавке не будет ценников — накажу рублем.

— Нет, все будет в порядке! — начал я, но шеф меня даже и не слушал.

— За отсутствие ценника — штраф сто рублей. Опоздание на работу — триста рублей. Забыть заполнить гарантийку стоит теперь пятьсот рублей, — перечислял он монотонным тоном, поглядывая в монитор. — Беспорядок на столе обойдется тебе в полтинничек…

Я заглянул в монитор и увидел вордовский файл с названием «Штрафная сетка для Медведкина А.». А там все мои грехи — отсутствие сертификатов, бардак на складе, невыставленный на витрину товар и прочая, прочая, прочая.

— Это… это вы написали? — удивленно спросил я. — Для меня? Вы что, ждали меня?

— Твои друзья сказали. Еще две недели назад. Кто-то из них позвонил и сказал, что ты скоро вернешься.

— Но я…

Я ведь не собирался возвращаться. У меня был четкий план по трудоустройству. Он не сработал пару дней назад, но две недели назад я был уверен, что найду хорошую работу.

— Не собирался возвращаться? — Шеф ухмыльнулся. — Две недели назад я сказал твоим друзьям, что я не пущу тебя на порог магазина.

— А они? — глупо спросил я.

— Они сказали, что, возможно, я передумаю. Тогда я и составил этот список. На всякий случай. Если действительно передумаю. — Шеф поднялся из-за стола. — Тебе полчаса на то, чтобы изучить штрафную сетку. Потом ты считаешься принятым на работу. Вон в том углу новые чайники стоят, вчера привезли. Сделай для них ценники. Я у себя.

И ушел, оставив меня с прайсом, который легко мог за месяц превратить мои двести долларов в воздушную пыль.

Деваться-то особо было некуда.

Logged audio

(говорят про список каких-то условий, про «Вервольф», цены на нефть, договоры с Китаем, переводы со всеми операторами мобильной связи, четыре человека — свидетели???)

— Что это ты мне прислал?

— Это необходимые условия для дальнейшего…

— Я вижу, что здесь написано. Это что, шутка?

— Это выдал «Вервольф». Включите генератор шумов.

— Ты что, с ума сошел? Это же мой кабинет… Ладно. Рассказывай.

— После перезагрузки было несколько попыток ликвидировать (неразборчиво). Все они закончились неудачей.

— Понятное дело. «Вервольф» же не может взломать сам себя. Что это за новый фонд обучения наноспециалистов и почему к тридцатому ноль шестому ноль восьмому надо расформировать (неразборчиво)?

— Об этом я и (неразборчиво), «Вервольф» будет готовить и искать тех, кто сможет взломать его защиту. Хакеров. Поиск лучших будет вестись по всему миру. Видите эти подпункты?

— Это чушь какая-то. Даже если каждый человек на земле станет программистом, они все вместе не смогут (неразборчиво).

— Это если «Вервольф» будет противостоять атаке. А если нет?

— Все равно… Ладно, Женя. Я понял. Никаких увеличений бюджетов, и ничего не расформировываем. Стереть все.

— Есть вероятность того, что Урале упадет до двадцати через (неразборчиво), потому что саудиты…

— Это чушь. Кроме саудитов есть еще и ОПЕК.

— Вас понял.

— А эти договоры с Китаем для чего? Укрепляем связи?

— Мы думаем, это из-за Олимпиады. Но точно, как вы понимаете (неразборчиво).

— Ясно. Позже посмотрю. Женя, отслеживай каждый необычный запрос. Мы больше не можем себе позволить так рисковать. Востров меня едва не порвал.

— И все из-за каких-то четырех идиотов.

— Что с ними, кстати, ты выяснил?

— Один из них устроился работать в наше московское отделение. У него прекрасные экономические способности, предложил несколько интересных схем, — во всяком случае, так о нем отозвался Валлиулин. Мы все проверили, попал к нам случайно, пройдя четыре собеседования.

— Забавно. А остальные?

— Продолжают жить своей жизнью. Я удалил всех четверых из списка наблюдения. Понимаю, что лучше было бы их убрать, но если эта информация станет доступна «Вервольфу», начнется рециклинг с вероятностью примерно в три десятых процента.

— Значит, пусть живут. А там посмотрим.

FINISH HIM! (ТИПА ЭПИЛОГА)

Я так и не смог перекинуть запись из клуба со своей мобилы на какой-нибудь носитель. Файл был намертво привязан к телефону, что казалось необъяснимым всем, кому я ее показывал. В конце концов я продал трубку через eBay. За полторы сотни баксов ее купил какой-то парень. Он потом пытался связаться со мной, но это было последним деянием Эль Муэрте. Убивающий Информацию исчез навсегда, а в сети появился еще один ничем не приметный юзер с новым ником и совсем непохожий на Эль Муэрте.

Я продолжал работать в магазине, у меня был тот же самый компьютер, только с новым винчестером, на котором помещалось гораздо больше фильмов и музыки. Теперь уже не надо было убивать одну игру, устанавливая другую и превращая компьютер в свалку сохраненных игр.

Впрочем, в игры я стал играть гораздо меньше. Из-за жестких санкций шефа первое время вообще ничего не скачивал, а большую часть свободного времени листал самоучитель по «перлу». Потом дело дошло до практики и первых экспериментов.

«Перл» как-то незаметно захватил меня.