— в священном для каждого христианина месте! — монахи сорвали с неё одежды и острыми краями устричных раковин заживо сняли с женщины кожу. Потом мёртвое тело выволокли на площадь, где был заранее разожжён огромный костёр, расчленили останки и бросили в пламя. О словах Иисуса из Нагорной проповеди: "Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю" — никто из христиан как-то не вспомнил. Увы, давно известно: гонимые, обретя власть и силу, становятся самыми озверелыми гонителями — примеров тому в истории не счесть.
Страшная весть сломила Ореста. Он даже не рискнул послать в Константинополь доклада о случившемся: по словам летописца, убийство Ипатии "угасило вражду" между архиепископом и признавшим поражение префектом…
Икона "Святой Кирилл Александрийский".
Как писал современник этих событий, весьма осторожный церковный историк Сократ Схоластик, убийство Ипатии "навлекло немало позора и на Кирилла, и на александрийскую церковь", хотя и не знаменовало собой прекращения вандализма: шестьдесят лет спустя, в 475 году, была сожжена богатейшая библиотека (она же — университет) в самом Константинополе. Конечно, впоследствии христианский мир взрастил собственную культуру, благодаря Возрождению, кстати, включившую и остатки античного наследия. Вот только потребовались на это века….
Живая Ипатия мешала многим, мёртвая — оказалась многим нужна. Прежде всего, самим христианам. В Х веке к лику святых причислили никогда реально не существовавшую Екатерину Александрийскую: её житие до деталей повторяет судьбу Ипатии, только дочерью она была не астронома Теона-младшего, а царька ликийского города Ксанфа и растерзали её конечно же не добрые христиане, а их подлые и жестокие гонители-язычники… Эта посмертная кража судьбы пусть и не столь жестока, но не менее отвратительна, нежели убийство, ибо искореняет память о подлинном, подменяя её мифом. И вообще, язычница Ипатия, на мой взгляд, куда более достойна приобщения к лику святых, чем Екатерина — её бледная агиографическая тень. В эпоху Просвещения Ипатия стала символом укора религиозному фанатизму — именно так писали о ней французы Вольтер и Леконт де Лиль. Английский просветитель XVIII века Джон Толанд говорил, что Ипатия — "добродетельнейшая, учёнейшая и достойнейшая дама, разорванная на куски александрийским духовенством, чтобы удовлетворить гордость и жестокость своего архиепископа". Ей посвящали романы (на русский язык переведены два — немца Фрица Маутнера и англичанина Чарлза Кингсли), её писали художники и ваяли скульпторы. Её именем назван кратер на видимой стороне Луны, неподалёку от Моря Спокойствия. И всё-таки это капля в море: о каких-нибудь второстепенных политиках и военачальниках понаписано, к стыду нашему, гораздо больше… В XX веке феминистки провозгласили Ипатию родоначальницей и символом своего движения. Всяк стремился увидеть в ней своё. Сама же Ипатия просто стремилась к совершенству. "Афина по уму, Гера по осанке, Афродита по красоте" — так писали о ней при жизни. Увы, людское совершенство слишком редко выдерживает столкновение с несовершенством мира…
"Наука и жизнь" N 8, 2009. рубрика "Исторические портреты"
Икона "Святой Кирилл Александрийский".
Как писал современник этих событий, весьма осторожный церковный историк Сократ Схоластик, убийство Ипатии "навлекло немало позора и на Кирилла, и на александрийскую церковь", хотя и не знаменовало собой прекращения вандализма: шестьдесят лет спустя, в 475 году, была сожжена богатейшая библиотека (она же — университет) в самом Константинополе. Конечно, впоследствии христианский мир взрастил собственную культуру, благодаря Возрождению, кстати, включившую и остатки античного наследия. Вот только потребовались на это века….
БОРЬБА ЗА ИПАТИЮ
Живая Ипатия мешала многим, мёртвая — оказалась многим нужна. Прежде всего, самим христианам. В Х веке к лику святых причислили никогда реально не существовавшую Екатерину Александрийскую: её житие до деталей повторяет судьбу Ипатии, только дочерью она была не астронома Теона-младшего, а царька ликийского города Ксанфа и растерзали её конечно же не добрые христиане, а их подлые и жестокие гонители-язычники… Эта посмертная кража судьбы пусть и не столь жестока, но не менее отвратительна, нежели убийство, ибо искореняет память о подлинном, подменяя её мифом. И вообще, язычница Ипатия, на мой взгляд, куда более достойна приобщения к лику святых, чем Екатерина — её бледная агиографическая тень. В эпоху Просвещения Ипатия стала символом укора религиозному фанатизму — именно так писали о ней французы Вольтер и Леконт де Лиль. Английский просветитель XVIII века Джон Толанд говорил, что Ипатия — "добродетельнейшая, учёнейшая и достойнейшая дама, разорванная на куски александрийским духовенством, чтобы удовлетворить гордость и жестокость своего архиепископа". Ей посвящали романы (на русский язык переведены два — немца Фрица Маутнера и англичанина Чарлза Кингсли), её писали художники и ваяли скульпторы. Её именем назван кратер на видимой стороне Луны, неподалёку от Моря Спокойствия. И всё-таки это капля в море: о каких-нибудь второстепенных политиках и военачальниках понаписано, к стыду нашему, гораздо больше… В XX веке феминистки провозгласили Ипатию родоначальницей и символом своего движения. Всяк стремился увидеть в ней своё. Сама же Ипатия просто стремилась к совершенству. "Афина по уму, Гера по осанке, Афродита по красоте" — так писали о ней при жизни. Увы, людское совершенство слишком редко выдерживает столкновение с несовершенством мира…
--
"Наука и жизнь" N 8, 2009. рубрика "Исторические портреты"
