Петербурге.

Суворову шел уже восемнадцатый год.

Семеновский полк наполовину состоял из дворянских недорослей - их звали "красавцами". Они занимались кутежами и карточной игрой. Быть прихвостнем и прихлебателем богатых товарищей Суворову не позволял его характер, гордый и независимый.

Вторую половину полка составляли солдаты из крепостных крестьян. При полку находилась еще рота отставных солдат. Это были ветераны петровских баталий, соратники Петра Первого.

Один из них внушил Суворову простую мысль.

- Ты не гляди на "красавцев", - говорил солдат. - Они перед начальством норовят отличиться; а ты отличись сначала перед солдатом. Царь Петр Алексеич умел и пушку зарядить, и ружье исправить. Потому он и турок и шведов бивал.

В полку Суворову пришлось испытать все тягости солдатской службы. Сохранилось от этого времени письмо Александра отцу. Он писал кратко.

"Здоров. Учусь. Служу. Суворов".

Суворову приходилось стоять и в караулах: при складах, тюрьмах, в крепости и в императорских садах. Он нес строевую службу наравне с простыми солдатами полка. Однажды Суворову пришлось стоять на часах у Монплезира, любимого павильона Петра Великого в Петергофском парке.

В это время к Монплезиру подошла в сопровождении канцлера Бестужева и иностранца, лейб-медика графа Лестока, императрица Елизавета, дочь Петра. Бестужев и Лесток горячо спорили.

- В России, как и во всем мире, можно подкупить кого угодно, говорил Лесток, - генерала за сто тысяч рублей, а вот этого солдата за рубль...

Лесток подошел к Суворову и взял его за перевязь.

- Не смейте касаться часового на посту! - воскликнул Суворов, отступая на шаг.

- Каков мальчик! - удивился Лесток.

- А вот мы сейчас испытаем, прав ли мой лейб-медик, - сказала Елизавета Петровна. Она взяла у Бестужева серебряный рубль и протянула часовому: - Ты мне нравишься, возьми рубль!

- Нет, ваше величество, устав караульной службы запрещает часовому брать подарки, тем более деньги.

- Но я тебе приказываю, ведь ты знаешь, кто я!

- Тебе, дурак, императрица дает, бери! - прибавил граф Лесток, хлопнув часового по плечу.

Суворов вспыхнул и воскликнул:

- Если вы, сударь, еще коснетесь меня рукой, я вызову караул! Часовой - лицо неприкосновенное.

- Молодец! - похвалил Бестужев.

Елизавета Петровна кинула рубль на песок к ногам Суворова и сказала:

- Возьми, когда сменишься с караула... Видите, граф, - прибавила она, обращаясь к Лестоку, - русского солдата подкупить невозможно.