Ответ Олега оказался неожиданным.

— Судебное разбирательство выездной коллегии в городе Хребет-Уральский.

— Даже так? — удивился я.

— Я думаю, тебе это будет любопытно. Интересно посмотреть, какой вы там гадюшник разворошили.

Донцов направился к выходу, возле двери остановился, повернулся и, ткнув в мою сторону указательным пальцем, предупредил:

— Учти, информация закрытая. Смотри, чтобы эта кастета не попала к журналюгам. А то будем оба иметь на орехи. Ну, пока.

Запись оказалась очень качественной, чувствовалась рука Профессионала. Судебное заседание проходило в большом помещении, наверное, актовом зале какого-то клуба. На стенах и потолке были видны выцветшие узоры с советской символикой. В центре стояла широкая тумба с просторными веслами для судей и заседателей. Слева от тумбы громоздись огромная клетка, сваренная из толстых прутьев арматуры, она, вероятно, была изготовлена специально для этого суда. Даже через видеопленку видно было свежую краску на прутьях решетки. За ней, как дикие звери в зоопарке, сидели два с лишним десятка подсудимых под охраной дюжины вооруженных омоновцев в черных масках.

Я не слушал, о чем говорили на этом заседании, мне было не до речей прокурора и адвокатов, не до опроса свидетелей и подсудимых. Я был полностью поглощен изучением тех, кто за решеткой.

Все в цивильной одежде: серые, черные цвета, пиджаки, свитера, старые, застиранные рубахи, бритые макушки, опушенные плечи, руки, подпирающие головы. Глядя на экран, я пытался узнать тех, кого судили.

Через несколько минут я узнал задиристого младшем лейтенанта, который издевался над своим бывшим педагогом-«карбонарием» в пельменной. Сейчас он был похож на обычного хулигана, идущего по первой ходке, то и дело шмыгал носом, тер его. Через несколько мест от него сиди толстобрюхий старшина в грубом свитере с кожаными заплатками на рукавах. Усы некогда крупногабаритного стража порядка уныло свисали и в сочетании с голым черепом делали его похожим на великого Кобзаря Тараса Шевченко. После долгого изучения нашел еще одну знакомую физиономию — унылое лицо с воспаленными глазами хронического алкоголика. Это бывший начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями майор Лигостаев. Сейчас он отрешенно смотрел сквозь зал, наверняка понимая, что жизнь дня него уже закончена и на свободу он не выйдет.

Больше, сколько я ни вглядывался, знакомых не видел. Тогда пришлось пересмотреть с самого начала. Теперь уже рассматривал дающих показания свидетелей. Тут мне тоже повезло, первым на глаза попался мэр Кузнецов, трясущегося старика держал под руку верзила в серо-фиолетовом камуфляже с красным беретом, скошенным набок. Потом, через несколько незнакомых свидетелей, я увидел следователе прокуратуры Варгина. На нем был дорогой костюм-«тройка», белоснежная рубашка с галстуком-бабочкой и лакированные туфли. Он был полной противоположностью тем, кто сидел в десяти метрах от него за стальной решеткой.

В отличие от дружка по пьяным кутежам Лигостаева, Александр Варгин не пропил свои мозги, а потому использовал свои знания и опыт следователя, чтобы пройти «бортиком», не попробовав тюремной баланды.

Несмотря на показную помпезность происходящего, я понял главное: полковник Хрохмин и его ближайшее окружение ушли от ответственности, а суд вершится над мелочью, пешками, мальчиками для битья.

И стало ясно, откуда страх в моем подсознании, где его корни. Теперь я знал лицо моего страха, лицо опасности и был готов к встрече с беглым полковником и его головорезами. Кто кого — покажет схватка.