Антона плашмя на спину.

— Слушай, Глеб, — сказал Антон, вставая и невольно морща лицо от боли, — ты же нас предупреждал, что будем по классике. Зачем же ногами работать?

— А затем, елы-палы, что самбист должен иметь хорошую реакцию на все движения противника. Как автомат, э-э-э, как автомат. Понял?

Они опять принялись бороться. Антон уже тяжело дышал, а у Глеба дыхания не было даже слышно. Улучив удобный момент, Антон сделал резкий выпад — заднюю подножку — и… в тот же миг очутился на земле, припечатанный всей спиной. Глеб бросил его так быстро, что он не успел даже понять, как это произошло. Небрежно перешагнув через него, Корженевич скомандовал:

— Ну, хватит для начала. Теперь в воду. Доплыть всем вон до того буйка и — назад. Бегом!

Самбисты бросились в холодную обжигающую воду — все, кроме Кирилла Инылькана и Сергея Смородинцева.

— А вы?

— Я плохо плаваю, — сказал Сергей. — Как-то неудобно утонуть: я маме обещал вернуться живым. — Он развел руками и изобразил на своем насмешливом лице сожаление: приходится, дескать, приспосабливаться к чудачествам предков.

— Я совсем не плаваю, — тихо ответил Кирилл. — На Камчатке не приходилось.

— Ладно, ладненько. Научим. Всему научим, — пообещал Глеб и, прыгнув в воду, поплыл вперед стремительно, как торпеда, оставляя за собой бурун из пены.

После завтрака Глеб исчез. Но едва самбисты, убаюканные тишиной, растянулись на травке, явился.

— Вот что, елы-палы, катер имеется. Чем ждать до вечера, поедем сейчас. Я тут договорился с директором турбазы, полтора рубля берет с человека. Я думаю так: чем нам терять весь день, лучше переплатим. Правильно я говорю? Ну вот, быстренько давайте мне деньги и пошли, пошли, катер ждать не будет.

Он собрал деньги и побежал вперед, самбисты поднялись и потащили скарб. В укромном местечке за пристанью стоял миниатюрный, ослепительно белый красавец катерок, на палубе которого уже устроились несколько женщин с бидонами и корзинами. Под тяжестью самбистов с вещами он заметно осел в воду. Капитан катера, толстый и апатичный, с красным лицом, расхаживал по берегу, поглядывая изредка на часы.

— Эй, хозяин, ты что это, решил нас утопить?

Куда тут еще сажать! Давай поехали, иначе мы вылазим! — закричал Глеб.

Капитан кинул на него тусклый взгляд и молча полез в катер. Заурчал мотор, катер развернулся и, несмотря на глубокую осадку, быстро понесся по воде. Жестяной грохот встречного ветра сразу забил все другие звуки. Катер вылетел из бухточки, и беспредельный водный простор открылся перед путешественниками. И чем дальше уносился катер, тем шире распахивались за его кормой берега, словно руки, бессильные его удержать, и тем ослепительней сверкало все вокруг. На необозримой глади то тут, то там виднелись островки, некоторые из них были меньше рыбачьей лодки, но и на них из камней росли прямые веселые сосны. А над всем этим, над озером и окружавшими его лесами, раскинулось спокойное голубое небо с белыми медлительными облаками.

Монотонно ревел мотор, гремел ветер, взвихривая платки у колхозниц, бурлила вода за винтом и расходилась двумя высокими гребнями, проносились мимо островки — самбисты начали дремать. Вдруг катер круто повернул и направился к берегу. Причалили к невысоким мосткам, капитан вылез из своей рубки и стал молча принимать у сходящих колхозниц деньги. Затем что-то невнятно пробормотал и, быстро сойдя на берег, зашагал по направлению к поселку. Вскоре он вернулся, лицо его стало еще красней, а взгляд тусклых глазок еще бесцветней. Мотор взревел, и катер опять полетел по водной глади. Самбисты расположились свободней. Женька Пильщиков разделся до трусов и забрался на крышу. Под однообразный гул они снова задремали, а потом и вовсе заснули.

Проснулись все сразу от резкого толчка. Что-то заскрежетало, лязгнуло, и наступила тишина. Стало слышно, как за бортом плещется вода. Солнце стояло уже в самом зените. Катер медленно плыл по ветру, удаляясь от невысокой каменной гряды. Со всех сторон теснились маленькие скалистые островки. Капитан быстро раздевался. Взглянув на его опухшее заспанное лицо, самбисты сразу поняли, каким именно образом они очутились в этом диком месте.

— Так и есть, одна лопасть вдребезги, — сипло сообщил капитан, вынырнув.

— Ты хоть знаешь, где мы находимся? — спросил его Глеб.

Стуча зубами, тот вылез на борт и только махнул рукой.

В это время Женька Пильщиков, который осматривал из-под руки окрестности, вдруг неистово завопил, так что все вздрогнули:

— Рыбак! Эй, рыбак! Плыви сюда!

— Чего кричишь? — повернулся к нему Глеб.

Тот только отмахнулся и продолжал кричать во всю мочь. Вся его полуобнаженная фигура выражала призыв и нетерпение. Остальные самбисты тоже влезли наверх и ступенчатым гребешком взгромоздились на крыше, глядя туда, куда смотрел Женька.

Глеб для порядка строго прикрикнул на них и, внутренне усмехнувшись, отметил про себя пеструю цветовую гамму их волос: белокурая шапка Антона, редкие рыжеватые космы Вальки, непроходимые каштановые заросли Женьки, тщательная темная укладка Сергея и, наконец, прямые иссиня-черные волосы у коренастого Кирилла Инылькана. «Что волосы, что рост, что характер — все разное, — подумал он. — Ну, ничего, всех повышколим, повыбьем анархизм. Анархизм-то повыбьем», — самодовольно повторил он.

У Женьки Пильщикова дистанция между мелькнувшей мыслью и ее осуществлением была, как видно, очень короткой. Он в три энергичных шага разбежался по крыше, оттолкнулся так, что катер качнуло, прыгнул головой в воду и поплыл быстрыми саженками.

— Эт-то что такое? — возмутился Глеб. — Почему без разрешения? Пильщиков, назад!

Но Женька уже вдалеке отмахивал сажени и даже не обернулся.

— Безобразие! — со злостью процедил сквозь зубы Глеб. — Его судорога схватит, а отвечать кто будет?

Продолжая ругаться, он начал раздеваться, всматриваясь в слепящий блеск волн, среди которых удалялась черная точка — Женькина голова. Вскоре она исчезла за камнями, и спустя несколько минут из-за острова показались две лодки: большая, груженная бидонами, и на буксире у нее маленькая. Поглядывая из-за плеча на потерпевших бедствие, средних лет мужчина греб к ним сильными резкими толчками, а на корме пританцовывал от нетерпения Женька.

— Рёбцы! — заорал он. — Ура! Товарищ плывет, куда нам надо!

Передняя лодка мягко стукнулась о борт катерка, Женька навалился животом на палубу, вскарабкался на нее и побежал одеваться.

— Пильщиков! — резко обратился к нему Глеб. — Еще один такой случай, и отчислять будем. Я говорю: будем отчислять! Ясно?