это повредит моей карьере. — Его глаза буквально загорелись. — «А мы здесь способны только ждать, когда они доберутся до посадочного модуля»!

— Да, — проговорил Найтингейл. — Безусловно, это было занятно!

Кэньон продолжал:

— А кстати, знаете — вы, ребята, дома уже заработали прозвище.

— Не уверена, что мне бы хотелось его услышать, — заметила Хатч.

— Малейванская Четверка.

— Боже, — вздохнул Найтингейл. — Кто такое придумал? Превосходно, Август. Я бы сказал — грандиозно. Мои комплименты изобретателю этой пошлости.

Когда Кэньон отключился, Хатч очень серьезно посмотрела на Найтингейла.

— Вам было ужасно трудно с ним. А вообще-то он неплохой парень.

— Да уж! А вы чувствовали бы себя счастливее, если бы мы сверзились с той чудовищной штуковины.

— К чему такой скепсис?

— Это сделало бы сюжет еще интереснее.

В комнату вошел Мак с цветами из оранжереи «Звезды». Он одарил Хатч сияющей улыбкой и протянул ей букет.

— Вы выглядите вполне способной отправиться на ланч, — заявил он.

Мак поцеловал ее. Хатч взяла цветы. Это были желтые розы.

— Какая роскошь! — воскликнула она. — Спасибо, Мак.

— Для Золотой Девушки. — Он пристально посмотрел на нее. — Ну-с, какие прогнозы? Я имею в виду врачей.

— Завтра мне разрешат подняться. — Она снова обратила внимание на Найтингейла. — Вам надо расслабиться. Позвольте им делать свое дело и не будьте таким взбудораженным.

— А мне нравится быть взбудораженным.

Атмосфера Малейвы-3 почти повсюду выглядела как темные клубящиеся облака. То и дело небо прочерчивали гигантские молнии. Они вспыхивали снова и снова. Чернильно-черная атмосфера, казалось, вытянулась, била фонтанами в небо, бурлящий дымный хвост потянулся навстречу бледному диску газового гиганта.

— Вот он и явился, — произнес Мак.

Найтингейл кивнул.

— Все, что оставалось хоть где-нибудь на Обреченной, теперь стерто с ее поверхности и отправилось бог знает куда.

Его голос был совершенно спокоен. Возбуждение прошло.

Мак пошевелился в кресле.

— Не дело разводить сантименты из-за кусочка земли.

Найтингейл посмотрел наверх.

— Я думаю об огнях.

— Огнях? — приподняла бровь Хатч.

— Мне кажется, мы не рассказывали вам об этом. Вообще, надо бы забыть все эти сумбурные странствия. И все же… В бухте Дурных Вестей мы видели в воде нечто. Оно нам сигналило.

— Корабль?

— Не знаю, что это было.

От Обреченной валил пар. Огонь и молнии плясали над мрачными тучами.

Келли вернулась к ним с пончиками и кофе.

* * *

Макаллистер посидел с ними еще полчаса. В палату, чтобы проведать страдалицу, вошли Марсель, Николсон и Бикман. Хатч заметила, что все трое выглядят усталыми, счастливыми, и им явно полегчало. Все пожали друг другу руки.

— Рад, что ты наконец-то вернулась, — проговорил Марсель. — Мы все рады! Особенно если учесть, что некоторое время успех операции вызывал некоторые сомнения.

— Да неужели? — осведомился Мак. — А я-то думал, что постоянно все было под контролем.

Николсон улыбнулся.

— Завтра мы собираемся устроить небольшой праздник в вашу честь, — объявил он.

Хатч уловила пикантность этого сообщения: ведь ужин с двумя капитанами — это уже Событие, и поэтому следует почувствовать себя польщенными подобным приглашением. Однако Николсон старался сделать как можно лучше. И, черт возьми, маленькую промашку следовало простить.

— Буду рад поучаствовать, — откликнулся Мак.

— Я тоже, — сказала Хатч с теплой улыбкой.

Марсель представил Бикмана как руководителя спасательной операции.

— Это он спас твою жизнь, — прибавил он.

Хатч не вполне поняла, как это истолковывать.

— Ты имеешь в виду — все наши жизни?

— Именно твою. Гюнтер придумал маневр с нулевым g.

Вызвали Тома Сколари, и у изножия ее постели сформировалось его изображение. Он был в темных широких брюках и белой рубашке, расстегнутой до пупка. Похоже, писал кому-то сообщение.

— Очень рад, что справились со всем этим на «отлично»! — бодро произнес он. — Мы так волновались!

— Где ты сейчас, Том?

— На «Цвике».

— Прекрасно. Ты уже давал интервью?

— Не думаю, что здесь найдется кто-нибудь, кто не воспользовался возможностью побеседовать со «Всеобщими новостями». Послушай… — Его глаза нашли ее, а Мака он словно бы не заметил. — Твои ребята устроили классное шоу!

— Благодарю. Нам здорово все помогали. Не говоря о тебе, Том. Я так понимаю, что теперь ты стал неплохим сварщиком.

— Уже никогда не останусь без работы.

— Когда в следующий раз ты попросишь чего-то не делать, я постараюсь воспринять это более серьезно, — добавила она.

Он усмехнулся и послал ей поцелуй.

— Сомневаюсь.

* * *

Она проснулась среди ночи и отметила, что корабль больше не маневрирует.

Наконец-то все закончилось.

ЭПИЛОГ

Катаклизмы были слишком грандиозны, чтобы их с чем-то сравнивать. Землетрясения швыряли леса и горные кряжи в небо, на высоту до двадцати километров. Оттуда те наперегонки низвергались обратно в гравитационный колодец и разметались на мелкие кусочки. Приливное воздействие буквально разорвало Малейву-3 на куски. Водоворот газа и космических обломков, окутавший планету, стал настолько мощным, что слепил все оптические устройства. Безмятежно-спокойные заснеженные равнины, окружавшие Башню, барочный храм, казавшийся почти парижским, огни в бухте Дурных Вестей, мемориал и шестиугольное здание — все это было раздроблено и перемолото.

Там, где были разломы или слабости в коре, образовались гигантские расщелины, и вверх вырывалось пламя. Планету заливало раскаленной лавой. Мантия разошлась, и обнажилось ядро. Высвобождалась настолько колоссальная энергия, что за этим невозможно было следить незащищенным глазом. Ученые на борту «Венди» наконец-то сумели заняться исключительно наблюдениями, ради которых сюда прибыли, — и радовались, начиная планировать будущие научные публикации.

Незадолго до столкновения Малейва-3 разорвалась и засияла как маленькая новая. Затем сияние стало меркнуть, планета рассыпалась на отдельные тлеющие уголья, чертящие извилистые линии в ночи, и свалилась в кобальтовую бездну Моргана.

После этого душ из обломков еще несколько часов проливался на газового гиганта, и о случившимся напоминали только уцелевшие куски погибшей планеты. Тем временем Морган шел своим путем, едва ощутив влияние встречной планеты. Его орбита изменилась незначительно. Его мощному гравитационному полю, очевидно, еще предстояло