погулять, а я остаюсь дома. И к чему все эти разговоры, что мы одна семья и все такое. Я тут как-то сказала папе:
— Какая еще семья? Мы четыре чужих человека, живущие под одной крышей. А ты только усугубляешь ситуацию всякими совместными вылазками на природу. — Ну и тому подобное.
Так что Ratwoman теперь еще и отщепенка. Лет сорок просижу дома, чтобы не стать посмешищем.
И никакого тебе счастья в любви. Даже у самых дурочек есть парни, только не у меня. Вот и у Зои Болл[12] полно парней, хотя у нее уши торчат, как у гнома.
13.00 Нужно будет прижать папочку к стенке и спросить про фартук.
13.15 Сейчас умру от скуки. Из окна вижу, как сосед с соседкой возятся в теплице. Им что, больше делать нечего? Если бы у меня был такой муж, я бы на себя руки наложила. У него такая толстая задница, как он вообще Пролезает в теплицу? В один прекрасный день, думаю, он там застрянет. О quel dommage! Sacré bleu! Le gros monsieur dans la maison de glass!!! [13]
13.20 Может, заделаться ведущей новостной колонки в местной газете?
13.22. Черт. Мой Ангус забрался в соседский сад — сидит в траве и подстерегает там пуделя. Нужно что-то предпринять, иначе не миновать беды. Слава богу, сосед кинул в Ангуса кирпичом.
23.00 Ну и муторный же выдался денек! И такой долгий. Ненавижу выходные — их придумали люди, у которых нет дела. Чтоб всем было плохо, и никто ни с кем не дружил. И все же есть кое-что приятное: на сбритых бровях проросла щетина.
17.00 Завтра устроим сходняк. Повестка дня: ношение беретов и другие школьные пытки. У меня наконец обозначились брови, но я по-прежнему прячусь дома, как уховертка. Это такое насекомое, которое живет только по ночам, а днем скрывается под камнями.
19.00 Сегодня после ужина отец мыл посуду, а я возьми да спроси его: — А где твой фартук? Или он у тебя для особых случаев? Он как взорвется. Говорит, что, мол, я не имею права копаться в его вещах. А я в ответ: — Но я-то имею право знать, трансвестит ты или нет? Мама расхохоталась, а он окончательно разозлился: — Конни, зачем ты ей потакаешь? Если ты меня не уважаешь, то как я могу ожидать этого от дочери? А мама и говорит: — Боб, успокойся, конечно, я тебя уважаю, просто я вдруг представила тебя трансвеститом… И мама снова залилась смехом. Отец надулся и ушел в паб — пиво пить. Ну и ладно. После мама попыталась мне объяснить: — Видишь ли, это масонский фартук (См. «Джорджиальные словечки»). Ну… Рука руку моет, и все такое… Я с улыбкой кивнула, хотя не поняла ни слова из этой тирады.
23.30 Вот бы меня кто удочерил. Только боюсь, уже поздно. Или все же позвонить Эстер Рантцен[14]? Может, она меня лично удочерит? Господи.
14.00 Ладно, Джеймс оказался не таким уж и противным. В детстве он любил танцевать под старую музыку. И мы оттянулись с ним под мамины записи. Особенно круто у нас получилось под песню группы «Four Tops» «Reach Out I'll be there» [15]. Двигались мы в ритме шимми[16]: взмах рукой раз-два, руку на сердце, вторую на затылок, три-четыре, поворот… В комнате моей тесновато, и для танцев она не предусмотрена. Ну и Джеймс наступил на кота. А тот как зверанулся. Хотя было бы удивительнее, если б мой кот впал в нирвану. Ну и вот, Ангус завопил и взлетел на занавеску, а с нее перепрыгнул на дверной косяк. Сидит там и шипит. Даже в туалет не пропустил: только подойдешь к двери, а он шарах тебя лапой и шипит. Какая-то помесь кота и кобры. Потом пришла мама и выманила его вниз сардинкой.
19.00 А после мы пили чай в моей комнате, снова слушали музыку и мечтали о счастливой жизни, когда свалим от предков. Я буду комедийной актрисой или эдакой светской «штучкой», которые ничего не делают, а только «звездят». За такими обычно ходят репортеры, а потом газеты и журналы пестрят заголовками: «Тара Помпеи и ее грудь совершили вылазку за бисквитами». Или: «Кривозубая Тамсин сделала брэкеты и была замечена в меховом бикини на горнолыжном курорте». Да еще деньги за такое берут — и ведь печатают же. Я тоже буду брать деньги. Джеймс собирается заняться чем-то, связанным с электроникой, — я не стала выспрашивать подробно, потому что он очень заумно говорит. Но сначала он намерен попутешествовать. — И куда именно? — спросила я, мысленно представляя себе Гималаи… Тибет… яковое масло… воскурение опиума… А Джеймс вдруг говорит: — Хочу поехать на острова Силли[17]… То есть, дальше Англии он никуда не собирается. Нормально, а?
23.00 Потом случилось нечто непредвиденное. Мы легли спать, я к себе в кровать, а Джеймс на полу в спальном мешке. Мы лежали и болтали про группу «Pulp»[18] и все такое, и вдруг я почувствовала тяжесть на ноге — это была рука Джеймса. Я оторопела, не зная, что делать, даже пошевелиться боялась. А может, он просто хотел подержаться за кровать? Вроде падать неоткуда. Не знаю. А потом я заснула.
14.00 Джеймс уехал. И ни слова про ночной эпизод. Все-таки парни такие странные.
17.00 У Либби поднялась температура. Лежит такая бледненькая и несчастненькая. Я пустила ее к себе в кровать — у нее тяжелое дыхание и весь нос заложен. Бедная моя девочка.
20.30 Принесла для Либби теплого молока и почитала ей книжку «Тайна волшебного дерева»[19]. Совсем немножко, чтоб она не устала. А она говорит: читай еще, и даже села в подушках. Пока я
13.00 Нужно будет прижать папочку к стенке и спросить про фартук.
13.15 Сейчас умру от скуки. Из окна вижу, как сосед с соседкой возятся в теплице. Им что, больше делать нечего? Если бы у меня был такой муж, я бы на себя руки наложила. У него такая толстая задница, как он вообще Пролезает в теплицу? В один прекрасный день, думаю, он там застрянет. О quel dommage! Sacré bleu! Le gros monsieur dans la maison de glass!!! [13]
13.20 Может, заделаться ведущей новостной колонки в местной газете?
13.22. Черт. Мой Ангус забрался в соседский сад — сидит в траве и подстерегает там пуделя. Нужно что-то предпринять, иначе не миновать беды. Слава богу, сосед кинул в Ангуса кирпичом.
23.00 Ну и муторный же выдался денек! И такой долгий. Ненавижу выходные — их придумали люди, у которых нет дела. Чтоб всем было плохо, и никто ни с кем не дружил. И все же есть кое-что приятное: на сбритых бровях проросла щетина.
Операция «Рогулька»
Вторник, 1 сентября
10.00 До зоны шесть дней. Ах, если б моя мама была обычной домохозяйкой, мне бы не пришлось гладить свои вещи самой. Как только приду домой из школы, сразу же натяну узкую юбку и плотные колготки с короткими сапожками. Никак не решу, краситься в школу или нет. Наверное, не буду. А то Хитон Ястребиный Глаз увидит и погонит в туалет умываться, и тогда лицо мое будет похлеще помидора. Как после физ-ры. Нет, все же покрашусь, а то, не дай бог, натолкнешься на парней из «Фоксвуда». Даже если пробираться бочком по улице, рано или поздно все равно этого не избежать. Но есть кое-что и пострашнее — наши школьные береты. Жуть! Надо бы собраться и обсудить это на девичнике.17.00 Завтра устроим сходняк. Повестка дня: ношение беретов и другие школьные пытки. У меня наконец обозначились брови, но я по-прежнему прячусь дома, как уховертка. Это такое насекомое, которое живет только по ночам, а днем скрывается под камнями.
19.00 Сегодня после ужина отец мыл посуду, а я возьми да спроси его: — А где твой фартук? Или он у тебя для особых случаев? Он как взорвется. Говорит, что, мол, я не имею права копаться в его вещах. А я в ответ: — Но я-то имею право знать, трансвестит ты или нет? Мама расхохоталась, а он окончательно разозлился: — Конни, зачем ты ей потакаешь? Если ты меня не уважаешь, то как я могу ожидать этого от дочери? А мама и говорит: — Боб, успокойся, конечно, я тебя уважаю, просто я вдруг представила тебя трансвеститом… И мама снова залилась смехом. Отец надулся и ушел в паб — пиво пить. Ну и ладно. После мама попыталась мне объяснить: — Видишь ли, это масонский фартук (См. «Джорджиальные словечки»). Ну… Рука руку моет, и все такое… Я с улыбкой кивнула, хотя не поняла ни слова из этой тирады.
23.30 Вот бы меня кто удочерил. Только боюсь, уже поздно. Или все же позвонить Эстер Рантцен[14]? Может, она меня лично удочерит? Господи.
Среда, 2 сентября
5 дней о зоны, 10.00 Дела хуже некуда. К нам в гости сегодня придет кузен Джеймс и останется на ночь. Когда мы были маленькими, мы дружили, но теперь с ним что-то не то. Он будто с приветом. У него противный трескучий голос, и пахнет он не очень. Не как хомячок, вроде моей Либби, а как… как пес после дождя. Уверена, что не от всех парней так воняет. Или, может, я придираюсь?14.00 Ладно, Джеймс оказался не таким уж и противным. В детстве он любил танцевать под старую музыку. И мы оттянулись с ним под мамины записи. Особенно круто у нас получилось под песню группы «Four Tops» «Reach Out I'll be there» [15]. Двигались мы в ритме шимми[16]: взмах рукой раз-два, руку на сердце, вторую на затылок, три-четыре, поворот… В комнате моей тесновато, и для танцев она не предусмотрена. Ну и Джеймс наступил на кота. А тот как зверанулся. Хотя было бы удивительнее, если б мой кот впал в нирвану. Ну и вот, Ангус завопил и взлетел на занавеску, а с нее перепрыгнул на дверной косяк. Сидит там и шипит. Даже в туалет не пропустил: только подойдешь к двери, а он шарах тебя лапой и шипит. Какая-то помесь кота и кобры. Потом пришла мама и выманила его вниз сардинкой.
19.00 А после мы пили чай в моей комнате, снова слушали музыку и мечтали о счастливой жизни, когда свалим от предков. Я буду комедийной актрисой или эдакой светской «штучкой», которые ничего не делают, а только «звездят». За такими обычно ходят репортеры, а потом газеты и журналы пестрят заголовками: «Тара Помпеи и ее грудь совершили вылазку за бисквитами». Или: «Кривозубая Тамсин сделала брэкеты и была замечена в меховом бикини на горнолыжном курорте». Да еще деньги за такое берут — и ведь печатают же. Я тоже буду брать деньги. Джеймс собирается заняться чем-то, связанным с электроникой, — я не стала выспрашивать подробно, потому что он очень заумно говорит. Но сначала он намерен попутешествовать. — И куда именно? — спросила я, мысленно представляя себе Гималаи… Тибет… яковое масло… воскурение опиума… А Джеймс вдруг говорит: — Хочу поехать на острова Силли[17]… То есть, дальше Англии он никуда не собирается. Нормально, а?
23.00 Потом случилось нечто непредвиденное. Мы легли спать, я к себе в кровать, а Джеймс на полу в спальном мешке. Мы лежали и болтали про группу «Pulp»[18] и все такое, и вдруг я почувствовала тяжесть на ноге — это была рука Джеймса. Я оторопела, не зная, что делать, даже пошевелиться боялась. А может, он просто хотел подержаться за кровать? Вроде падать неоткуда. Не знаю. А потом я заснула.
Четверг, 3 сентября
9.00 Наконец-то мои брови обретают божеский вид.14.00 Джеймс уехал. И ни слова про ночной эпизод. Все-таки парни такие странные.
17.00 У Либби поднялась температура. Лежит такая бледненькая и несчастненькая. Я пустила ее к себе в кровать — у нее тяжелое дыхание и весь нос заложен. Бедная моя девочка.
20.30 Принесла для Либби теплого молока и почитала ей книжку «Тайна волшебного дерева»[19]. Совсем немножко, чтоб она не устала. А она говорит: читай еще, и даже села в подушках. Пока я