дальше. Одновременно Сталин представил на утверждение Президиума ЦК проект декрета о депортации всех евреев в Среднюю Азию. Тогда выступили Молотов и Каганович с заявлениями, что такая депортация произведет катастрофическое впечатление на внешний мир. Сталин пришел в раж, начал разносить всех, кто осмеливался не соглашаться с его проектом. Еще раз выступил Каганович, на этот раз резко и непримиримо, демонстративно порвал свой партбилет (членский билет Президиума ЦК? — А.А.) и бросил его на стол перед Сталиным. Каганович кончил речь словами: «Сталин позорит нашу страну!». Кагановича и Молотова поддержали все, и негодующий Сталин вдруг упал без сознания — с ним случился коллапс. Берия пришел в восторг и начал кричать: «Титан умер, мы — свободны!», — но когда Сталин вдруг открыл глаза, Берия якобы стал на колени и начал просить у Сталина извинения. (Эта банальная сцена с Берией присутствует во многих советских инспирациях.)^[5]

Причина возникновения этой версии аналогична той, что опубликовал И. Эренбург. По мнению ряда исследователей, в том числе Ю. Мухина — «Президиуму ЦК КПСС нужно было привлечь на свою сторону и подключить к разоблачению культа личности Сталина еврейские СМИ Запада, а это, по сути, все СМИ Запада»^[6]. Непонятно только, зачем нужно было переносить «место действия» в Кремль, причем связывать случившийся со Сталиным апоплексический удар с заседанием Президиума ЦК КПСС, тогда как последующие, «классические» версии, увязывающие внезапное заболевание Сталина с его пребыванием на Ближней даче, преследовали аналогичные цели. В конце концов, и заседание Президиума можно было «организовать» на даче, чтобы избежать в дальнейшем возникших кривотолков о разительной «нестыковке» этих и последующих версий.

Следующие три версии, приведенные А. Авторхановым, связаны с высказываниями Н.С. Хрущева, хотя одну из них обычно связывают с именем Аверелла Гарримана, который во время войны был послом США в СССР, а другую — с публикациями французского журнала «Paris Match».

Вот как выглядит опубликованная в 1959 году версия смерти Сталина, услышанная А. Гарриманом от Н.С. Хрущева:

«Так называемый «заговор врачей», по которому несколько врачей обвинялись в заговоре с целью убийства некоторых руководящих коммунистов, был, очевидно, состряпан Сталиным, чтобы начать новую чистку. Некоторые иностранные наблюдатели России намекали, что люди из окружения Сталина, боясь потерять свою собственную жизнь в связи с новым массовым террором, сами убили старика. Я все время искал ответа на это. В моей недавней продолжительной беседе с Хрущевым он рассказал свою версию о смерти Сталина. Позднее, по моей просьбе, он разрешил мне опубликовать это.

Сталин, говорил мне Хрущев, стал в последние годы очень подозрительным, деспотичным и безжалостным. «Он никому не верил и никто из нас ему тоже не верил. Он не давал нам делать работу, на которую сам давно не был способен. Нам было очень трудно. Однажды в субботу, ночью, он пригласил нас на обед к себе на дачу за городом. Сталин был в хорошем настроении. Это был веселый вечер, и мы хорошо провели время. Потом мы поехали домой. По воскресеньям он обычно звонил нам, чтобы обсуждать дела, но в то воскресенье он не звонил, что нас поразило. В понедельник он также не вернулся в город. В понедельник вечером звонит начальник его личной охраны и говорит, что Сталин болен. Все мы — Берия, Маленков, Булганин и я — немедленно отправились на дачу, чтобы увидеть его. Он уже потерял сознание. Одна рука и одна нога были парализованы, отнялся язык. Мы находились с ним три дня, но сознание к нему не возвращалось. Потом на некоторое время к нему вернулось сознание, и тогда мы вошли в его комнату. Сиделка поила его чаем из ложки. Он пожал нам руки и старался шутить с нами, силясь смеяться, показал здоровой рукой на картинку, висевшую над его постелью. На ней был нарисован козленок, которого маленькая девочка кормила ложкой. Вот теперь, как бы говорил он жестом, он такой же беспомощный, как и этот козленок.

Через некоторое время он умер. Я плакал. Прежде всего, мы были его ученики и обязаны ему всем».

Я спросил Хрущева, выбрал ли Сталин себе наследника? Хрущев резко ответил: «Он никого не выбрал. Он думал, что будет жить всегда» (Averell Harriman. Peace with Russia. New York, 1959, pp. 102–103.»^[7]

Данная версия переносит место действия непосредственно на Ближнюю дачу в Кунцево, в ней впервые появляется «знаменитая четверка»: Берия, Маленков, Хрущев и Булганин, которые в ночь с 28 февраля на 1 марта «пировали» со Сталиным. Когда случился удар, неизвестно, но охрана забила тревогу только в понедельник 2 марта, то есть без медицинской помощи Сталин находился, возможно, целые сутки.

Через десять лет после смерти Сталина, с подачи Н.С. Хрущева, появилась еще одна версия насильственной смерти Сталина, которая широко муссировалась в СМИ Запада, особенно парижским журналом «Paris Match», материалы которого с обширными комментариями перепечатал немецкий журнал «Der Spiegel» (1963, № 32). А поскольку Хрущев сделал свое заявление, в котором осветил некоторые ранее неизвестные подробности обстоятельств болезни и смерти Сталина перед деятелями польской компартии, то версия вошла в арсенал небылиц о смерти Сталина, как версия «поляков, французского и немецкого журналов».

Так, журнал «Шпигель» начинает анализ высказываний Хрущева с сенсационного утверждения: «Целый ряд улик говорит за то, что Сталин ни в коем случае не умер естественной смертью, как нас в свое время хотели уверить официальные сообщения». Эта версия рисует события следующим образом: «Сталин умер вовсе не на кремлевской квартире, а в 84 километрах от Москвы в бывшем имении графа Орлова (это и есть кунцевская дача). Здесь, полностью изолированный от внешнего мира, Сталин был «пленником собственного страха». В ночь на 2 марта охраной Сталина сюда были срочно вызваны Хрущев, Маленков, Берия и Молотов… Охрана сообщила, что Сталин уже много часов не подает признаков жизни. Охрана не могла узнать, в чем дело, из-за сложности внутренней системы сообщения между тремя отдельными помещениями, в одном из которых находился Сталин. Открыть двери мог только он сам — при помощи специального электрического механизма. Так как никто из охраны не знал, в какой комнате находится Сталин, пришлось взламывать все двери подряд: открыли одну, открыли вторую — и здесь нашли Сталина. Он безжизненно лежал на полу, одетый в форму генералиссимуса. Первым отозвался Берия: «Тиран мертв, мертв, мертв», — торжествующе кричал он. В этот момент Сталин широко открыл глаза. Нет, он жив. Маленков, Хрущев, Молотов вышли из комнаты. Берия, постоянно носивший