проблемам рабочих организаций. До самой своей смерти он состоял одним из руководителей местного профсоюза".
Отечество воздает известность и почести своим именитым мужам, только когда они умирают. Так было и в этом случае. На траурной церемонии, посвященной Якову Заголовку, министр образования назвал его "могучим мечтателем, первопроходцем наших дорог, человеком из народа и для народа".
Когда мужской хор из Гиват-Бренера грянул в завершение "Любовь к Сиону" Черняховского, послышались сдавленные рыдания.
Вскоре после этого вновь построенное здание профсоюзного объединения получило название "Яков-Заголовок-центр", и поскольку дальнейшие изыскания не обнаружили никого из живущих родственников Заголовка, символический ключ от него вместо вдовы вручили губернатору Тель-Авива. В большом фойе под портретом покойного возлежала куча венков от общественных организаций.
Сама картина была работой известного живописца Бар-Хонига. В качестве оригинала ему было выдано групповое фото 35-летней давности из архива службы Совета профсоюзов, на которой Яков Заголовок стоял в последнем ряду наполовину закрытый другими, вследствие чего мог быть идентифицирован лишь несколькими ветеранами рабочего движения. Особенно впечатляющим старые свидетели находили то, сколь поразительно похожей была изображенная Бар-Хонигом улыбка "нашего Янкеле".
Одному из ведущих издательств было поручено выпустить собрание сочинений Якова Заголовка, и его редакторы в кропотливой, тяжелой работе выискивали материал в переплетах старых, пожелтевших газет; иногда статьи были анонимные, но неповторимый, захватывающий стиль изложения неопровержимо свидетельствовал об авторстве Я.Заголовка.
Вскоре, однако, произошло событие, от которого полная и всеобщая посмертная слава Якова Заголовка едва не померкла. Когда улица, на которой находилась редакция "Борца за свободу", по всеобщему пожеланию была переименована в "бульвар Якова Заголовка", выступил г-н Гринбуттер и в своей передовице рассказал о происхождении легенды о Заголовке. Однако против этой дерзкой исторической фальсификации поднялась буря протестов. На празднике открытия "Гимназии Якова Заголовка" спикер правительства дал разъяснения на этот счет: "Якова Заголовка в течение всей его жизни пытались подвергнуть диффамации, и известно немало фокусников, которые стремятся манипулировать в этих целях общественным мнением, в том числе и после его смерти. Однако мы, как и все честные люди, горой стоим за Якова Заголовка".
Г-н Гринбуттер, сидевший среди приглашенных гостей, ответил на эту отчаянную персональную атаку лишь одной репликой; это смешно, выкрикнул он, обожествлять результат опечатки. После чего был двумя блюстителями порядка силой выдворен из зала и помещен в больничный приют, где впал в еще большую хандру, поскольку больница также носила имя Якова Заголовка. Однажды ночью с ним на этой почве приключился такой нервный припадок, что его перевели в отделение для буйно-помешанных. Там, под неусыпным наблюдением психиатров состояние г-на Гринбуттера стало постепенно улучшаться. Он начал привыкать к сложившимся обстоятельствам, и через некоторое время был выписан как излечившийся.
В качестве признания его долголетней журналистской службы на следующий год он получил Премию Якова Заголовка по публицистике.