карата стоит в три раза дороже однокаратника, а трехкаратник — в девять раз. После пяти каратов эта прогрессия уменьшается. Особенно крупные бриллианты покупались царями, королевами и шахами по никем не установленным ценам или же приобретались путем войн, убийств и грабежей.

Так же высоко, а иногда и дороже белых, ценятся бриллианты, окрашенные в красный, индиго — синий и зеленый цвета. Коричневые и желтые камни котируются значительно ниже.

Зеленый шестнадцатикаратник, осыпанный жемчугом и алмазами, находился в кулоне английской королевы Марии Тюдор. Двенадцатикаратник индиго сверкал на указательном пальце германского короля Генриха Птицелова. Известный красный десятикаратник принадлежал русскому императору Павлу I.

О цветных бриллиантах существует немало легенд, дошедших до наших дней.

Зеленый алмаз, как гласит предание, впервые появился во Франции в городке Шартр. Здесь в картезианском монастыре, конкурируя с итальянскими монахами, изготовлявшими с незапамятных времен знаменитый ликер бенедиктин, французская святая братия варила ликер шартрез. Дегустатором в монастыре был старый плут по прозванию Курьез — Кюлот. На пальце этого монаха было простое серебряное кольцо с небольшим белым алмазом. Дегустируя ежедневно сладкий изумрудно — зеленый шартрез, Курьез — Кюлот, чтобы не напиваться до положения зеленых риз и возможно дольше удержаться в дегустаторах, стал пробовать изготовляемый монахами зеленый напиток не наперстком, как прежде, а капать шартрез на свой алмаз и слизывать с него сладкую жидкость. И все же к концу дня Курьез — Кюлот охмелевал настолько, что два дюжих монаха брали его под руки и уволакивали в келью. Заметив это. Настоятель монастыря аббат Дюрель заменил пьяницу — дегустатора молодым монахом. Проснувшись на следующее утро, Курьез — Кюлот взглянул на свой алмаз и вдруг увидел, что он горит ярко — зеленым огнем. Монах пытался отмыть камень святой водой, грел над светильником, но ничего не помогло. Алмаз, как гласит легенда, так и остался навсегда зеленым.

Первый алмаз индиго связывают с именем известного мореплавателя конца XV-начала XVI века Васко да Гама.

В те времена в поисках неведомых новых земель, усыпанных, по слухам, жемчугом и золотым песком, испанские и португальские купцы пускались на любые авантюры. Они строили только что изобретенные талантливыми португальскими судостроителями каравеллы — легкие высокобортные трехмачтовые парусные суда водоизмещением до 300 тонн, взамен устаревших итальянских неповоротливых нефов и двухмачтовых бригов. Затем судовладельцы подыскивали подходящего капитана, которому можно было доверить корабль, и отправляли экспедицию в далекое плавание, нередко являвшееся последним рейсом и новоиспеченного капитана, и всей команды судна.

В целях экономии капитан обычно набирал на свои каравеллы матросов из так называемых "двоечников". Это были люди, бежавшие с торговых кораблей, пропившие и проигравшие в кости свою матросскую форму и оставшиеся в "двойке" — нижней рубахе и кальсонах.

Гоняясь за дешевой рабочей силой, купцы иногда и капитана подбирали из этой же компании забулдыг.

Известный путешественник того времени Радамосто Мэджор описывает любопытный случай.

Один из испанских купцов, торговавший певчими птицами и попугаями, отправил на Канарские острова за канарейками не всегда твердо стоявшего на ногах капитана по имени Антонио Лоренцо. Правда, свое "неустойчивое равновесие" капитан объяснял привычкой к штормам и качкам в неспокойном Атлантическом океане. Отправляя каравеллу в путь, хитрый торговец обшарил все углы и закоулки корабля и не оставил на нем ни грамма спиртного. Три дня матросы и капитан плыли трезвыми по установленному курсу, а на четвертый Антонио Лоренцо стал шататься и падать от легкого бриза в два балла. Команды, которые он теперь отдавал матросам, были настолько несуразны, что даже стрелка самодельного буремера — слабого прообраза барометра — ходила как пьяная от "штиля" к "шторму" и галопом скакала по румбам.

На седьмой день, как и полагал капитан, каравелла прибыла в одну из гаваней, но только не Канарских, а… Азорских островов.

Осматривавшие корабль портовый боцман и представители местной власти с точностью установили, что пятилитровый спиртовой буремер осушен до основания, о чем, по заверению Радамосто Мэджора, сохранился соответствующий акт в тихой гавани Понта Делгада. Здесь же командой матросов вместе с капитаном Антонио Лоренцо были пропиты тысяча триста двадцать семь клеток, а также тридцать мешков канареечного семени.

Но продолжим повествование о Васко да Гама, алмазе индиго и других драгоценных камнях.

Золотой горячкой были охвачены не только испанские и португальские купцы и авантюристы всех мастей и рангов, но даже и сам испанский король Фердинанд и его супруга королева Изабелла. Эта высокопоставленная чета хорошо знала, что ни в Западной Азии, ни в Северной Африке нет особенных богатств: ни жемчуга, ни шелков, ни восточных пряностей, закупаемых арабами в сказочной Индии для перепродажи европейцам по баснословно высоким ценам. Надменные испанцы, голландцы, португальцы и англичане считали арабов людьми второго сорта и относились к ним с высокомерием, хотя именно знакомство с ними дало европейцам возможность познать арабскую математику и картографию, и именно арабские лоцманы помогли Васко да Гама проложить путь в Индию.

Европейцы отлично знали также, что золото, имевшееся в незначительном количестве в Азии и Северной Африке, было не местного происхождения, а завозилось туда из бассейна Нигера и Сенегала. Вот почему, наслышавшись от арабских купцов и перекупщиков восточных пряностей о сказочной Индии и ее богатствах, европейцы прокладывали все новые и новые морские пути из Атлантического океана в Индийский. Многие прославленные мореплаватели бороздили океаны, но не достигали заветной цели.

Как пишет сын Колумба Фернандо, его отец предлагал сначала Португалии, а затем Испании свои услуги для экспедиции в Индию. Колумб полагал, что попутно он откроет иные новые земли. Увлеченные мечтой Колумба, король Фердинанд и королева Изабелла согласились с его доводами и предложениями, и 3 августа 1492 года эскадра из трех небольших трехмачтовых каравелл "Пинты", "Ниньи" и "Марии" вышла из испанского порта Палоса в далекое плавание. Но Колумбу не суждено было попасть в Индию, хотя у него было немало предпосылок для осуществления своей заветной цели-открытия морского пути в эту сказочную страну. С юных лет он плавал в Восточном Средиземноморье, бывал в Португалии, в Англии. Попав на