на 8–й, в эту секцию, – прошли, мельком поглядели по сторонам – и там, в конце секции, стали разбираться. Кондрат, Савелий (?), вроде бы отрядник 6–го, еще кто–то, – в общем, никакого крупного начальства.

Видимо, их прислал отрядник – не стал дожидаться вторника, когда после выходных придет сам. Забрали троих, в т.ч. одного “дорожника”, “поднимавшегося” при мне еще на 11–й в сентябре 2009 года (здесь, я слышал, он хвастался, что пить – на зоне – не пьет, а только курит гашиш), и одного особенно мерзкого полублатного. Это не все, конечно, вполне можно было забрать еще как минимум одного, который ходил явно пьяный, шатаясь, с телефоном, а то и двоих.

Что ж, хоть что–то, хоть иногда, значит, делает, хоть изредка выполняет хотя бы часть своих обязанностей администрация этой не только пьяной, но и наркотической зоны...

А черно–белая кошка, уже несколько дней как появившаяся опять во дворе 8–го, вчера вечером явилась и в барак – вылезла из–под моей шконки, как ни в чем не бывало, и требовательным мяуканьем над пустой банкой стала просить жрать. Ночевала у меня тут, и сейчас вон лежит, спит – и та злобная рыжая тварь ее пока еще не выкинула...

12–31

Зато вот только что, перед самой проверкой, когда я уже давно был на улице, – другая мразь – здоровенный, безмозглый, но с постоянными потугами на остроумие дебил, которого я когда–то прозвал “ночной ведьмак” – вынес эту несчастную кошку за шкирку из барака. И ведь не просто, мразь, швырнул ее – но, швырнув, еще и ударил кулаком. Что ж, быдло есть быдло, что с него взять. Нечисть, которую только в печах сжигать, а не держать здесь за госсчет... Киса–бедолага, упав на лапы, только встряхнулась – и потрусила себе, как ни в чем не бывало, в сторону помойки. :)

17.3.11. 12–40

Вчера – очередная комиссия (60–я! по моему счету) – опять приезжал Мурзин. Объявили его еще позавчера вечером, подтверждение принес, как обычно, завхоз с ночной “движухи”. Но настоящую панику создал утром вчера... отрядник, явившись с утра: мол, убирайте все, через 10 минут пойдет комиссия с обходом! И понеслась, как обычно... “Мешки из–под шконок” тащить в каптерку на этот раз тоже приказал лично отрядник – и потащили (я – и не подумал). Паники добавляло еще то, что одновременно с приходом отрядника – Пименов и еще какие–то двое “мусоров” стали обходить все бараки на “продоле”, заходили и к нам. Вроде ясно, что ходят перед комиссией, предупреждают. В один миг все дужки опустели, “шкерки” поднялись или задвинулись (соседи–гопники свою” “шкерку”–одеяло вообще сняли и постелили на шконку) и секция стала пустой и тоскливо–прозрачной, как всегда в таких случаях; гнусные хари обозначились на всех шконках, обычно скрытые от глаз...

Подсознательно мне было ясно, что вся эта паника – пустая, никакая комиссия не появится – по крайней мере, через 10 минут. И точно. Отрядник первое время нервничал, ходил туда–сюда по бараку, из кабинета завхоза в свой и обратно, и кому–то сказал, что сейчас он нервничает, а когда нервничает – он даже может кого–нибудь задушить. :) Когда ублюдки–трусы–соседи сняли “шкерку” – пришлось окончательно проснуться, встать и уйти сигаретчику, который по–прежнему приходит по утрам ко мне спать до проверки. Тем паче, что злобная блатная мразь, убийца Васьки, пару раз уже со скандалом выгонявшая сигаретчика из барака и знающая его в лицо, начала уже покрикивать и командовать в своем конце секции.

Так, в голом, прозрачном этом сидении/лежании на шконках шло время – а комиссии не было. Прошла проверка. И лишь когда, подходя к столовке на обед, я увидел у калитки бывшего “1–го поста” толпу – опять, значит, включили магнитный замок и закрыли калитку, обычно открытую – я понял, что комиссия, видимо, как чаще всего и бывало, появится после обеда. Шел от столовки к “нулевому” – навстречу мне прошествовал Пименов, потом Наумов, оба и слова мне не сказали (я даже не поздоровался с ними). И, пока ждал открытия калитки “нулевого” – обернувшись назад, я увидел, как оба они вдвоем, посреди “большого продола”, отлавливают идущих зэков, как обычно, и выясняют, кто, откуда и куда идет.

Комиссия действительно появилась вскоре, как 8–й пришел с обеда. Пошли сразу на наш “продол”, зашли на 5–й – и оттуда вскоре пошла информация. Сперва – что там Мурзин, Макаревич (!) и еще кто–то из местных. Вот тебе и вся “комиссия”!.. :)) Потом, что на 5–м они отодвигают тумбочки, лезут за них и вообще “до...тся до всего”. Причем скорее всего это инициатива “Макара”, подумал я, – приезжий начальник из Нижнего вряд ли будет лично лазить за тумбочками на всех 20–ти зонах области... После 5–го они сразу ушли с “продола” – и тем все кончилось. 60 комиссий прошли передо мной за 2 года и 4 месяцам ведения этих подсчетов... :))

А так – мне осталось тут 3 дня. Кончается срок... Не думаю, что будет повод и что есть смысл писать до освобождения еще о чем–то. На верхнюю шконку надо мной опять подселили 2–го жильца – и тупой, наглый пьяный дятел опять сидит теперь днями, с 10 утра до 10 вечера, на моей шконке. И это, по–прежнему, – самое мерзкое для меня здесь, самый сильный раздражитель. А так – на всех и все здесь мне уже в абсолютной степени наплевать. Завтра с утра надо начинать собирать вещи и бумаги, так и не собранные до сих пор.

***