невинным видом наклеивала штрих-коды на коробки. Яркие губы ее смеялись.
— Ну что? — спросила я выжидающе. — Сейчас меня проверите?
— Заканчивайте, я не тороплюсь.
— Кажется, вас присылали не для того, чтобы контролировать каждый мой шаг? — сказала я с неприязнью.
— Пусть вам и дальше так кажется, — отозвался Иеремия. Его низкий голос прозвучал насмешливым эхом. Быстро, как в прошлый раз, вытурить его не удастся. Ну и… пес с ним!
Под неотступным взглядом дьякона я начала готовить чайный сбор заново. Двигалась медленно, не из боязни снова просыпать траву, а чтобы не радовать его своей нервозностью: вдруг он заметит дрожь моих пальцев? Щепотку того, щепотку сего, стебелек, цветок, пару сушеных ягод… Сосредоточиться никак не удавалось. Я вновь вздрогнула, услышав за спиной:
— Я думал, вы пользуетесь мерками или весами.
— Нет необходимости, я же не лекарство готовлю, а просто чай! — раздраженно отозвалась я. — И вообще, не говорите мне под руку!
Заметив краем глаза его быстрое движение, я шарахнулась в сторону. И увидела, что Иеремия задвигает подальше на полку опасно накренившуюся надо мной чугунную ступку с пестиком. Не опуская руки, глянул на меня искоса. Я заморгала. Дьякон отступил, сказав ровно:
— Не стоит благодарности.
И вернулся в зал.
Задрав голову, я оглядела ступку. Чертова Катерина! Вот пойди пойми, зачем она туда ее засунула — по девичьей рассеянности или убить меня планировала? От нас, ведьм, можно ожидать чего угодно!
Но ожидать от инквизитора помощи… Кажется, дьякон так вжился в роль телохранителя, что не может выйти из нее и в отсутствие под боком патронессы!
— Катеринка! — крикнула я. Молоденькая ведьмочка-фармацевт тут же влетела в травную, горячо зашептала мне в ухо:
— Обалденный парень, да?! Видала, какие у него бицепсы? А грудь какая широкая? И зад какой крепки-ий…
Я прервала ее увлекательную экскурсию по инквизиторскому телу. Сказала сухо, показав на ступку над своей головой:
— Катерина, какая тебе польза от моей безвременной кончины? Я ведь не включала тебя в свое завещание!
Та задрала голову, сообразила и захихикала: вот и пойди пойми, то ли специально это сделала… А то ли нарочно.
— Марийка, я пойду его чайком угощу, ты не против?
Я вспыхнула:
— Идиотка, ты что, не видела индикаторы? Это же Инквизиция!
Катеринка изобразила глазами и ртом три огорченных 'о!'. Я продолжала бушевать шепотом:
— И если он заметит, что ты пытаешься подсунуть ему любовный напиток, он тебя просто по стенке размажет!
Катеринка томно закатила глаза — зеленые, без обману.
— Лучше бы он меня размазал по постели…
Тьфу!
Фармацевт неожиданно проявила бдительность:
— А что он от тебя-то хочет?
— Средство для мужской потенции! — мстительно сказала я.
Я выдержала характер — вышла, лишь когда сбор был полностью готов. Катерина обслуживала пару клиентов, кидая поверх голов на Иеремию томные взгляды. Тот стоял у противоположной стены, заложив руки в карманы, изучал витрину с детскими товарами. Я, не удержавшись, бросила взгляд на его обтягивающие джинсы. Гм… действительно. Обменявшись улыбками с покупателями, подошла к дьякону. — Я готова. Иеремия повернулся, меряя меня взглядом. — К чему? — К проверке. — Я уже проверил, — сказал Иеремия. — В травной, когда вы работали. И когда я кипела от раздражения и неприязни. Говорят, индикатор может выдавать и испытываемые объектом эмоции… Ну что ж, поделом тебе, мерзкий ты святоша! — Тогда что вы здесь… делаете? Иеремия повел широкими плечами. — Отдыхаю. У вас и правда очень уютно. И тихо. Вы заметили, что именно в вашем районе практически нет беспорядков? Еще бы. Мы стараемся. Я попробовала его отвлечь: — То есть, вы можете работать и без непосредственного контакта? — прекрасно, припомню ему это при следующей проверке! — Могу. Тем более, у вас слишком стойкий парфюм, — он демонстративно принюхался к собственным пальцам. — Очень навязчивый запах… Чем вы таким душитесь? Я слегка растерялась — я ведь вообще не использую никаких духов… Ах ты ж!.. Издевается! Странно, а ведь в компании Агнесс он казался мне лишенным всех человеческих слабостей: убить — убьет, а жилы тянуть не будет. Ну что ж, в эти игры можно играть и вдвоем… Я показательно всполошилась. — Ах, боже мой! Простите, я не подумала, не предусмотрела! Надо же принять экстренные меры! Катеринка, Катеринка! — Что такое? — встревоженно отозвалась фармацевт. — Упакуй господину Иеремии одноразовые перчатки и какое-нибудь дезинфицирующее средство! Посильнее! — Один момент! Я пояснила смотрящему на меня в упор Иеремии: — А то не дай бог, подцепит еще что-нибудь от ведьмы! Растянул губы в улыбке. — Вы очень заботливы, Мариам. Думаете, этого будет достаточно? — Не уверена, но попробовать все же стоит. Подлетевшая Катерина вручила дьякону наш фирменный зеленый пакетик: — С вас пять семьсот. — Сколько?! Я тоже в удивлении вскинула брови. Фармацевт шепнула мне: — Ну, я сразу упаковала то средство, что он у тебя спрашивал… Пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Слегка качнув головой, инквизитор, тем не менее, извлек из кармана джинсов кожаный бумажник и отсчитал деньги под нашими взглядами. — Видимо, средство очень сильное… — Никто не жаловался! — с жаром заверила его Катерина. — Еще и за следующей упаковкой приходили! Видимо, я издала какой-то невнятный звук, потому что Иеремия глянул на меня подозрительно. — До встречи. — Доброй дороги, дьякон. Звякнул колокольчик. Сквозь стеклянную дверь я наблюдала, как Иеремия приостановился на крыльце. Заглянул в пакет. Достал и покрутил упаковку, на мой взгляд, очень приятную и символичную: на красной дорогой бумаге был изображен корень жизни. Дьякон вчитался в аннотацию… Нервно дернул головой, запихнул обратно в пакетик и с размаху швырнул все в мусорку. Спускаясь по ступеням и натягивая перчатки, оглянулся. Знаю, что инквизитор меня не видит, но взгляд его чуть не прожег тонированную дверь насквозь. Я тряслась от беззвучного смеха, но умудрилась сказать спокойно: — Катеринка, подбери, пожалуйста, пакет на крыльце. Господи Иеремия его обронил по рассеянности… Когда Катерина вернулась с улицы, неся в отставленной руке смятый пакет, я шепнула ей: — Можешь продать кому-нибудь по второму кругу… Фармацевт глянула на меня укоризненно: — И кто-то мне еще говорил, чтобы я не связывалась с Инквизицией!
Я выдержала характер — вышла, лишь когда сбор был полностью готов. Катерина обслуживала пару клиентов, кидая поверх голов на Иеремию томные взгляды. Тот стоял у противоположной стены, заложив руки в карманы, изучал витрину с детскими товарами. Я, не удержавшись, бросила взгляд на его обтягивающие джинсы. Гм… действительно. Обменявшись улыбками с покупателями, подошла к дьякону. — Я готова. Иеремия повернулся, меряя меня взглядом. — К чему? — К проверке. — Я уже проверил, — сказал Иеремия. — В травной, когда вы работали. И когда я кипела от раздражения и неприязни. Говорят, индикатор может выдавать и испытываемые объектом эмоции… Ну что ж, поделом тебе, мерзкий ты святоша! — Тогда что вы здесь… делаете? Иеремия повел широкими плечами. — Отдыхаю. У вас и правда очень уютно. И тихо. Вы заметили, что именно в вашем районе практически нет беспорядков? Еще бы. Мы стараемся. Я попробовала его отвлечь: — То есть, вы можете работать и без непосредственного контакта? — прекрасно, припомню ему это при следующей проверке! — Могу. Тем более, у вас слишком стойкий парфюм, — он демонстративно принюхался к собственным пальцам. — Очень навязчивый запах… Чем вы таким душитесь? Я слегка растерялась — я ведь вообще не использую никаких духов… Ах ты ж!.. Издевается! Странно, а ведь в компании Агнесс он казался мне лишенным всех человеческих слабостей: убить — убьет, а жилы тянуть не будет. Ну что ж, в эти игры можно играть и вдвоем… Я показательно всполошилась. — Ах, боже мой! Простите, я не подумала, не предусмотрела! Надо же принять экстренные меры! Катеринка, Катеринка! — Что такое? — встревоженно отозвалась фармацевт. — Упакуй господину Иеремии одноразовые перчатки и какое-нибудь дезинфицирующее средство! Посильнее! — Один момент! Я пояснила смотрящему на меня в упор Иеремии: — А то не дай бог, подцепит еще что-нибудь от ведьмы! Растянул губы в улыбке. — Вы очень заботливы, Мариам. Думаете, этого будет достаточно? — Не уверена, но попробовать все же стоит. Подлетевшая Катерина вручила дьякону наш фирменный зеленый пакетик: — С вас пять семьсот. — Сколько?! Я тоже в удивлении вскинула брови. Фармацевт шепнула мне: — Ну, я сразу упаковала то средство, что он у тебя спрашивал… Пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Слегка качнув головой, инквизитор, тем не менее, извлек из кармана джинсов кожаный бумажник и отсчитал деньги под нашими взглядами. — Видимо, средство очень сильное… — Никто не жаловался! — с жаром заверила его Катерина. — Еще и за следующей упаковкой приходили! Видимо, я издала какой-то невнятный звук, потому что Иеремия глянул на меня подозрительно. — До встречи. — Доброй дороги, дьякон. Звякнул колокольчик. Сквозь стеклянную дверь я наблюдала, как Иеремия приостановился на крыльце. Заглянул в пакет. Достал и покрутил упаковку, на мой взгляд, очень приятную и символичную: на красной дорогой бумаге был изображен корень жизни. Дьякон вчитался в аннотацию… Нервно дернул головой, запихнул обратно в пакетик и с размаху швырнул все в мусорку. Спускаясь по ступеням и натягивая перчатки, оглянулся. Знаю, что инквизитор меня не видит, но взгляд его чуть не прожег тонированную дверь насквозь. Я тряслась от беззвучного смеха, но умудрилась сказать спокойно: — Катеринка, подбери, пожалуйста, пакет на крыльце. Господи Иеремия его обронил по рассеянности… Когда Катерина вернулась с улицы, неся в отставленной руке смятый пакет, я шепнула ей: — Можешь продать кому-нибудь по второму кругу… Фармацевт глянула на меня укоризненно: — И кто-то мне еще говорил, чтобы я не связывалась с Инквизицией!