кушачок — тоже. Только воротничок ни к чему, да это не беда. А если не понравится кукле, так она ведь ничего не скажет».

Возилась-возилась девочка, да, видно, из двух рукавов и кушачка не сошьёшь передника.

«Может, трусики выйдут? — Думает. — Сошью два рукава вместе — вот тебе и трусики. Большой кукле не подойдут — маленькой пригодятся».

Сшила два рукава вместе, а трусов не вышло.

«Ладно, — думает девочка, — надо шить чепчик. Из одного рукава — донышко, из другого — оборочку. А бантик — сверху».

Сшила девочка, семь раз на кукле примерила — не получается чепчик.

— Ладно, — говорит она своей кукле, — до сих пор была без чепчика, обойдёшься и сейчас. Лучше я тебе платочек сошью.

Молчит кукла — значит, согласна.

Разрезала девочка лоскуточки пополам, да не из всякого лоскуточка платочек выходит. Кривые вышли платочки.

В это время бабушка вернулась.

— Ну, как дела? — спрашивает.

Молчит внучка. Посмотрела бабушка и сама увидела.

— Что же ты, — говорит, — материю всю как лапшу изрезала?

— А что из такой материи сошьёшь? — говорит девочка. — На платье слишком узка, на передник широка, на трусики тонка, на платочки велика… Ничего у меня не вышло. Только чик-чик ножницами выходит, а больше ничего!

Засмеялась бабушка.

— Чик-чик? — спрашивает.

— Чик-чик.

— А я и раньше это знала. Где нет терпения, нет и умения.

Шум и Шумок

Много на свете всякого шуму, да не каждый шум своё место знает. Вот, к примеру, морской шум у берегов прибоем гремит. Зелёный шум в лесной чаще живёт, листьями шумит.

Всем этот шум по душе. А есть ещё озорной шум, по имени Шумиголова. Этот всегда норовит туда пробраться, куда не надо, — в театр, в школу. Сначала он как будто и маленький — не Шум, а Шумок, а глядишь — вырос, до потолка поднялся, Большим Шумом стал.

Вот как-то раз пошла учительница на перемене в библиотеку за книгами, а дежурным велела следить за порядком. Только учительница ушла, ребята стали по всему коридору бегать — друг за другом гоняться. Тут Шумок под шумок и подобрался к ребятам. Стал он расти, расти, как снежный ком, и превратился в Большой Шум.

Дежурные кричат: «Стройся!» А ребята уже так расшумелись, что ничего и не слышно. Поднялся Большой Шум до потолка и стоит в коридоре.

С Большим Шумом вбежали ребята в класс, с Большим Шумом расселись по партам.

Один читает, семеро болтают, двое баранки едят, трое в кулаки гудят.

Так расшумелся Шумиголова, что у всех в голове зашумело. А уж известно — где много шуму, там мало толку.

Из-за Большого Шума не услышали ребята, как в класс вошла учительница. В руках она несла пачку книг. Вскочили ребята, да поздно. Посмотрела на них учительница и говорит:

— Что тут за шум? Тихо!

И как только она сказала «тихо», Большой Шум сгорбился, съёжился и опять превратился в маленький Шумок. Мал стал, а всё не угомонится.

То по одному ряду пробежит Шумок, то по другому. Учительница говорит: «Тише!»

А ребята друг другу передают:

— Тише!

— Тише!

— Тише!

Шумку только этого и надо. Он от каждого лишнего словца растёт.

Тут учительница покачала головой, посмотрела на класс и сказала:

— Я думала, вы хорошие ребята, и хорошие книги для вас подобрала, а вы вот как меня встретили — с шумом, с гамом.

— Да мы не шумим! — говорят ребята. — Мы только друг другу «тише» говорим.

— А вы не говорите. Вас тут сорок человек. Если все сорок сразу в один голос скажут «тише» — от этого тихо не будет, а будет шумно. Поняли?

Ребята только головой кивнули.

— Ну, так давайте сказку читать.

Все открыли книжки, а читать сказку стали по очереди. Один читает, остальные слушают. Интересная сказка!

Тихо, спокойно стало в классе… Совсем пропал Шумок, будто его и не было. Ушёл в раздевалку и спрятался между пальтишками, шубками и шапками. Там и живёт. Пока ребята в классах, он дремлет у кого-нибудь в рукаве. А сбегутся ребята в раздевалку — Шумок вылезет, вырастет, поднимет голову до самого потолка и давай шуметь.

Но говорят, что его и оттуда скоро выгонят.

Сказка про вчерашний день

Жил-был мальчик Серёжа. На столе у него стояли часы-будильник, а на стенке висел толстый отрывной календарь. Часы показывали часы и минуты, днём и ночью говорили своё «тик-так, тик-так», а календарь показывал не часы и минуты, а месяцы и дни и молчал.

Но вот как-то раз календарь заговорил:

— Нынче уже восемнадцатое декабря, воскресенье, а Серёжа наш за уроки ещё и не принимался.

— Так-так, — сказали часы. — Уже скоро вечер, а он где-то бегает. Время-то летит…

Вот набегался Серёжа, пришёл весь в снегу. Снял пальто, валенки и сел уроки делать, а за окном уже темно. Глаза слипаются. Буквы по странице бегают как муравьи. Положил Серёжа голову на стол, а часы ему говорят:

— Тик-так, тик-так. Сколько часов прогулял, сколько минут потерял! Посмотри на календарь. Время-то летит…

Посмотрел Серёжа на календарь, а на листке календаря уже не воскресенье, а понедельник, и уже не восемнадцатое декабря, а девятнадцатое.

— Целый день потерял, — говорит календарь, — целый день!

— Что потеряно, то найти можно, — отвечает Серёжа.

— А вот попробуй поищи вчерашний день.

— И попробую, — говорит Серёжа.

Только он это сказал, что-то подняло его, и очутился он на улице. А на улице ещё светло как днём, только не поймёшь — сегодня это или вчера. По мостовой мчатся машины. Отбежал Серёжа в сторону и видит — подъёмный кран тащит кверху стену с дверью и окнами, новый дом растёт всё выше и выше, и строители тоже поднимаются всё выше и выше.

Закинул голову Серёжа и кричит:

— Дяденьки! Не видать ли вам сверху, куда вчерашний день ушёл?

— Вчерашний день? — спрашивают строители. — А зачем он тебе нужен?

— Уроки сделать не успел, — отвечает Серёжа.

— Плохо твоё дело, — говорят строители. — Мы вчерашний день ещё вчера обогнали, а завтрашний нынче обгоняем.

«Вот чудеса! — думает Серёжа. — Как же это можно завтрашний день обогнать?»

И вдруг видит — мама идёт.

— Мама, — говорит Серёжа, — где бы мне вчерашний день найти?

— А зачем он тебе? — спрашивает мама.

— Понимаешь, я его как-то нечаянно потерял… Только ты не беспокойся, мамочка, я его найду.

— Вряд ли найдёшь, — говорит мама. — Вчерашнего дня нет, а есть только его след.

И тут же на панели — прямо на снегу — развернулся серебристый ковёр с красными цветами.

— Вот наш вчерашний день, — говорит мама. — Этот ковёр мы вчера на фабрике соткали.

Хотел Серёжа разглядеть цветок получше, как вдруг ковёр зашевелился, концы его поднялись, и Серёжа