материнское «грешно». Теперь это слово подстерегало Галю на каждом шагу. Садится она за книгу — «грешно». Собирается гулять с подружками — снова «грешно».

Однажды Галя пришла домой в самый разгар молений. В исступлении люди пели, выкрикивали какие-то непонятные слова.

Страшно! Галя забилась в угол.

— Молись, сестра, молись!

Злое старушечье лицо склонилось над Галей. Сухая рука ощупывала плечи, теребила складки коричневого школьного платьица и вдруг сильно рванула за ворот.

— А-а, — взвыла Князева, — знак сатаны!

В ее руках мелькнул кусок кумача. Пионерский галстук!

— Спалить! — приказала Князева.

Кто-то быстро отыскал спички, ломая, чиркал их о коробок.

Зарницей вспыхнуло маленькое пламя. Через минуту угасло в крохотной горстке пепла. Его рассыпали по полу и долго топтали ногами…

А Галя стояла будто опаленная этим пламенем. Пионерский галстук! Она носила его уже несколько лет. И каждый день, каждую минуту он был с Галей. Вспомнился день, когда Галю принимали в пионеры, вспомнились стихи, которые она читала ребятам:

После того страшного вечера Галя сильно изменилась. Повзрослела. Стала тихая, молчаливая, сосредоточенная.

«Угомонилась», — с облегчением подумала мать.

«Скоро совсем нашей станет», — с удовлетворением решила Князева…

Но через несколько дней Галя снова пришла домой в красном галстуке. Она смело посмотрела в злые глаза Князевой и твердо сказала:

— Не буду! Не буду молиться! Ничего не буду, как вы велите!

— Кайся! — закричала мать. — Кайся, грешница, что говоришь!

— Не буду!

— Сними!.. Сними сатанинскую тряпку!

— Не тронь! — Голос девочки срывается, звенит, но такая в нем сила, такая решимость, что сектантка останавливается.

А Галя чувствует: вот он здесь, над сердцем, алый пионерский галстук…

Трудно было Гале, ох, как трудно! Но она все-таки не сдалась. Она победила и осталась верной своей пионерской клятве, она сберегла свой пионерский галстук!

Ты только твердо запомни: в убеждениях нет большого и малого. Нет такого, чем можно было бы поступиться. Поступишься в чем-то малом, казалось бы, незначительном, а там, глядишь, и большим поступишься. Раз пойдешь в церковь, а почему тогда не пойти и в другой? Обманешь мать, в другой раз обманешь товарищей, в третий — учителя, а там и предателем стать не трудно.

Везде и во всем ты должен быть пионером, юным ленинцем. И пусть твой пионерский галстук всегда будет чистым и незапятнанным!