остальная окружала бесформенную фигуру отца у письменного стола. Все бокалы были пусты, но в каждой тарелке оставалась недоеденная пища. До некоторых блюд не дотрагивались вовсе. Было ясно, что весь минувший месяц отец провел здесь. Пил, дымил трубкой и почти ничего не ел.

— О Господи! — выдохнула Лиза. — Наверное, что-то случилось.

Все это было так не похоже на вырастившего их Седрика Мэдисона. Очевидно, произошло нечто ужасное. Отец был без сюртука, рукава рубашки закатаны, волосы давно нечесаны. Он сидел, опустив голову на руки, — спал или… Сюзетта не могла понять, жив ли он.

Проглотив комок в горле, она прикрыла за собой дверь, приблизилась к столу и негромко позвала:

— Отец…

— Он ведь спит, правда? — испуганно произнесла Лиза:

Вопрос сестры напугал Сюзетту еще сильнее. Она дотронулась до руки отца и тут же об этом пожалела. Он среагировал на прикосновение — на мгновение выпрямился, потом бессильно рухнул на спинку кресла. Человек, которого видели перед собой сестры, почти ничем не напоминал того Седрика Мэдисона, к которому они привыкли, — налитые кровью глаза, серая кожа, на щеках — двухнедельная щетина, в которой застряли крошки еды. Должно быть, он давно не менял рубашку, по пятнам на ней можно было понять, что он съел за это время. И пахло от него невыносимо.

Сюзетта вынула из-за обшлага платочек и приложила его к носу.

— Папа? — потрясенно прошептала Лиза.

Седрик Мэдисон по-совиному заморгал. На его лице отразилось непонимание.

— Черт возьми, что вы тут делаете? — нечленораздельно пробормотал он, переводя взгляд с одной дочери на другую, потом недоуменно огляделся: — Где я? Вернулся домой?

Сюзетта плотно сжала губы. Каждое произнесенное им слово сопровождалось запахом перегара. И сидел отец очень ненадежно. Ответила Лиза:

— Ты у себя в кабинете, в лондонском доме.

У Седрика бессильно опустились плечи.

— Значит, это не сон?

У Сюзетты похолодело в груди. В сердце шевельнулся страх.

— Что случилось? Черт возьми, в чем дело, отец?

— О! — простонал он, выдохнув новое облако перегара, потом устало провел рукой по всклокоченным волосам. — Боюсь, я втянул нас всех в новую беду.

— Неужели ты снова играл, папа? — с тревогой спросила Лиза. Он с несчастным видом кивнул.

— И много проиграл? — мрачно спросила Сюзетта. В последний раз отец едва не довел их до разорения. Тогда только брак Кристианы спас их от позора.

— Много. Как в прошлый раз или даже больше, — со стыдом признался Седрик, а потом недоуменно добавил: — Я сам не знаю, как это произошло. Я не хотел. Я только… — Он с отчаянием замотал головой. — Но я начал, а потом захотел все поправить. Просил всех, чтобы они хранили это в секрете. Брал взаймы. Наверное, я бы даже украл, если бы мог.

Сюзетта смотрела на него в ужасе. Она чувствовала, что их предали. В груди поднималась мутная волна гнева. Она впилась ногтями себе в ладони и с трудом выдавила:

— Раньше тебе никогда не нужно было ехать в город, чтобы подписать документы. Это был просто предлог. Правда в том, что ты приехал сюда играть. Отсюда и эта внезапная поездка в Лондон. Так ведь?

— Нет-нет! — запротестовал он и поднялся на нетвердых ногах. — Мне написал Лэнгли. Он беспокоился о вашей сестре. Он опасался, что Дикки плохо с ней обращается. Написал, что его три раза выгоняли из их дома и он боится за Кристиану. Лэнгли знал, что Дикки не может выгнать меня, вот и просил меня проверить. Клянусь, так и было.

Сюзетта молча смотрела на отца, не в силах поверить ни единому его слову. Роберт Лэнгли был их соседом и другом семьи. На его сведения можно было положиться. Однако она не могла поверить, что Ричард, муж Кристианы, станет дурно с ней обращаться. Когда год назад Кристиана вышла замуж, муж обожал ее.

Вслух эти сомнения высказала Лиза, уверенно заявив:

— Дикки не мог обидеть Крисси. Он ее любит.

— Мне тоже так казалось, — со вздохом произнес отец. — Но Роберт не стал бы врать, а если Дикки действительно ее обижает… — Седрик покачал головой и бессильно упал в кресло. — Во всяком случае, я именно из-за этого приехав город. Клянусь, я не собирался играть. Я до сих пор не знаю, как это получилось, — нахмурившись, проговорил он.

— Да как этому верить? — гневно воскликнула Сюзетта. Как вообще можно верить хоть одному твоему слову? Ты обещал, что никогда не станешь больше играть! А мы во второй раз за год оказались на грани разорения.

— Я знаю, — простонал Седрик и закрыл лицо руками. Следующие его слова прозвучали совсем неразборчиво. — Я не могу понять, как это произошло. Я совсем не помню игру. Наверное, я слишком много выпил…

— Очень удобно, — ледяным тоном заметила Сюзетта. — И каким же образом забота о Крисси заставила тебя напиться в карточном притоне?

Седрик уронил руки на стол и устало проговорил:

— Когда я заехал к ним, ее не было дома. Дикки позвал меня в клуб. Я помню, как мы туда пошли. Он предложил на минутку заглянуть в игорный дом. Он…

— Дикки повел тебя в игорный дом? — со смесью ужаса и недоверия произнесла Лиззи.

— Мне так кажется. — В голосе Седрика не было уверенности. — То есть когда он предложил я отказался. Но я помню, что был там. Так что…

— О, значит, это ты помнишь? — сердито проговорила Сюзетта, затем с отчаянием воскликнула: — Да ты не должен был переступать порог этого заведения! Как ты мог? — Она с трудом вздохнула и прошипела: — Как ты мог довести дочерей до разорения, и не один раз, а дважды! Я рада, что мама не видит, как ты превратился в мота и пьяницу.

Сюзетта не стала ждать ответа, а резко повернулась и вылетела из комнаты.

Следом за ней вышла Лиза и прикрыла за собой дверь.

— Что нам теперь делать? — спросила она.

— Не знаю. — Сюзетта замерла на месте. В горле стоял ком, голова кружилась. Казалось, кто-то схватил ее за глотку и не давал вздохнуть. Усилием воли она заставила себя сделать глубокий вдох, потом зашагала по холлу. — Мне надо подумать, — пробормотала она.

Лиза кивнула, глядя, как сестра меряет шагами просторный холл от дверей кабинета до парадного входа и назад.

Размышляла Сюзетта недолго. Сейчас они оказались в таком же положении, как и год назад, когда отец поддался слабости и много проиграл. Тогда их спасло замужество Крисси — из ее приданого удалось расплатиться с долгами. Очевидно, надо действовать таким же образом. На этот раз выходить замуж придется Сюзетте. Она потребует свое приданое и выплатит долги. Едва эта мысль пришла ей в голову, как в дверь постучали — лакеи внесли дорожные сундуки.

— Постойте, — сказала Сюзетта, преграждая лакеям дорогу. — Отнесите багаж в карету. Мы здесь