ересях, которым, по слову апостола, „над лежит быть", таятся зерна истины, иногда не замеченной еще церковью. Надо только отыскать эти зерна и, отстранив плевелы, предоставить им свободно расти.

Не лицом к лицу с абсолютной истиной стоят люди. Они видят ее лишь „зерцалом в гаданий", в образах и символах. Внутренное единство и полнота христианской системы в условиях земной действитель

ности не выражены, а только отражены тусклыми зерцалами многих исповеданий, каждым — неполно и уже по одному этому искаженно. Но каждое из отражений все-таки отражение Истины, по своему ее передающее, и все вместе передают ее в большей полноте, чем каждое в отдельности.

Можно пойти далее. Раз христианство единственная вселенская религия — а это так, потому что Христос умер за всех людей: за прошлое, настоящее и будущее человечества — оно должно частично обнаруживаться во всякой земной религии. Ведь религиозное чувство, чрез которое человек соприкасается с абсолютным, обмануть не может. Можно неправильно истолковать это чувство, можно обладать им в большей или меньшей степени, но, поскольку я ощущаю Божественное, я не ошибаюсь. Во всякой религии есть правда Божия.

Язычник покланяется богам, созданным руками человеческими или Божьими: он ошибается, принимая тварь за Божество, относя к твари свое чувство, но он не ошибается в самом чувстве. Не может быть, чтобы откровение истины началось только пришествием Христа, чтобы звуки голоса Божьяго впервые прозвучали лишь на горе Синайской. Жизнь всего человечества подготовляла благую весть Іисуса, во всех религиях, во всех достижениях человеческой мудрости частично раскрывался Бог. Верное чутье заставило уже первых христиан связать новсзаветное откровение с ветхозаветным, искать в событиях, описанных священными книгами евреев, прообразы событий новозаветных.

И не каприз или суетное остроумничанье руководило богословами и философами, примирявшими с христиан ством Платона, Аристотеля и темныя учения Каббалы.

Великий гуманист XVI века готов был воскликнут „Святой Сократ, молись за нас!" Средневековыя ле генды разсказывали о молитве святого папы, спасшаго

из ада душу Траяна или хотели сделать христианином „величайшаго из поэтов" Вергилия.

„На Мароновой могиле Слезы Павла оросили Камень благостной росой.

Кем тебя верну я — Богу, Коль найду к тебе дорогу! Но ты мертв, Вергилий мой".

И разве не смутное ощущение какого то христианства вне видимых христианских церквей живет в желаний католических ученых разсматривать религии диких народов, как искажения единой истинной? Однако, не разрушаем ли мы подобными соображениями абсолютное™ христианства, сводя его к какой то расплывчатой и неопределенной, „общечеловеческой" религии? Полагаю, что нет. Нельзя доказать слепому существование семи цветов радуги. Нельзя доказать неоспоримыя абсолютныя истины тому, кто на них не может или не хочет смотреть. Религиозныя истины область особаго, внутреннаго опыта: оне воспринимаются не телесными очами, а „оком созерцания". Точно также безполезно доказывать буддисту или магометанину, пока сам он не захочет раскрыть свое внутренное око, то, что в христианстве полнее и чище выражена отра женная и магометанством и буддизмом истина. Равным образом, если христианин не принадлежит ни к одной из христианских церквей или сект, нельзя его убедить какими бы то ни было доказательствами в преимуществах того или иного исповедания и в необ ходимости подчиниться той, а не иной церкви. Пусть сам он ищет истину, пока ея не найдет. „Путь праведных подобен восходящему свету, светлеющему более и более до полнаго дня". Но у верующаго католика (православнаго, протестанта и т. д.) не возникает сомнения в том, что христианство со всею мыслимою

для земной жизни полнотой и чистотой выражено именно в его исповедании, искаженно и неполно отражено другими. Опять таки и на этой почве споры неразрешимы ни доводами разума, ни ссылками на Писание или Предание: истинную веру (есть ли она одно из христианских вероисповеданий или какое то неведомое внецерковное и невероисповедное христианство) может указать лишь внутренный индивидуальный опыт. Распявшие Христа люди растерзали на части и поделили несшитый хитон Его. Где он, этот хитон, возстановилась ли уже чудесным образом его целостность и хранится в одной из церквей или каждая церковь хранит один из кусков его? Видимое тело Христово, церковь единая распалась, или от единой церкви отпали некоторые члены ея? Когда и как возстановится нарушенное единство? Все это, повторяю, неразрешимые человеческими доказательствами вопросы. Ясно только одно. Заключается ли земное выражение единства всех во Христе в единстве католической церкви или в любовном союзе всех церквей, только чрез такой союз любви всех верующих без различия исповеданий возможен переход от раздробления к единению всех в едином теле единым духом.

Таким образом, мы легко можем наметить спо соб разсмотрения основных черт католичества, характеристике котораго посвящены дальнейшия страницы.

Отдавая себе полный отчет в неизбежной субективности своих соображений, мы постараемся изобразить католичество, как одно из земных выражении хри стианства, не как полное выражение христианской идеи.

Разумеется, нам придется оценивать католическое уче ние с точки зрения нашего, индивидуальнаго понимания христианства. Но, ставя себя вне католичества, мы вместе с тем становимся и вообще вне конфессиональных предпосылок и пристрастий.

II Католическая церковь, как единая и вселенская. Единство живых и усопших. Приятие в единство плоти. Расширение его на мир и католическая идея. Единство любви, правды (закона) и истины (знания). Единство теоретической и практической Истины

„Единственная она, голубица моя, чистая моя. Един ственная она у матери своей!" Единою и единственною вселенскою церковью считает себя католическая. И, действительно, в католичестве ярче и полнее, чем в других церквах выражается идея единства всех во Христе. Всякий получивший крещение, все равно — в католичестве или вне его, приемлется в лоно католи ческой церкви и, благодаря самому акту крещения ста новится подвластным главе этой церкви — папе. Като лическая церковь — совокупность христиан (universitas christianorum). Вне ея немыслима связь человека со Хри стом и Богом, вне ея нет спасения: «extra ecclesiam nulla salus". Христианин может не быть православным, протестантом, но не может не быть католиком, т. е. не входить в единство всех во Христе.

Правда и для протестанства церковь — сообщество верующих, но, как вселенская церковь, это „сообщество" для