невидимкой, он уселся возле горна и всякий раз, когда Мартин совал в пламя ключ, чтобы его накалить, черт сворачивал на сторону бородку. Мартин Мукc скоро догадался, откуда ветер дует, и нарочно приставил бородку наоборот, прежде чем сунуть ее в огонь. Так ему удалось перехитрить черта, который со злобным упорством опять вывернул ее на другую сторону. Радуясь удачной проделке, Мартин с хохотом выбежал из мастерской, а рассвирепевший черт вылетел через трубу.

В присутствии всех членов магистрата Мартин вставил ключ и отомкнул замок. Ему тут же торжественно присвоили звание мастера и гражданина города, и Мартин на радостях высоко подбросил ключ в воздух. И вот случилось чудо: ключ улетел да так и не упал на землю.

Шли годы. Мартин жил припеваючи в покое и довольстве, никогда не пропуская воскресную мессу. Теперь-то уж он и сам жалел о договоре с чертом, который заключил, когда был еще глупым мальчишкой.

Но краснокамзольному злодею добропорядочная жизнь Мартина Мукса пришлась совсем не по нраву, а черт, как известно, за здорово живешь не отступается, коли уж зацепил себе на крючок человеческую душу. Много лет выжидал удобного случая, да только Мартин Мукc по будним дням прилежно трудился, а по воскресеньям всегда ходил в церковь, не пропуская ни одной мессы.

Мартин Мукc все богател и богател и скоро стал одним из самых зажиточных граждан Вены. Однако он и не догадывался, что к его преуспеванию приложил свою руку господин в красном камзоле. Черт-то надеялся, что богатство скорее вскружит мастеру голову, и так оно и вышло — понемногу Мартин начал баловаться игрой в кости да попивать винишко.

Однажды в воскресенье мастер с утра засел с компанией собутыльников в винном погребке «Под каменным клевером», что на улице Тухлаубен. Они стали играть в кости. Когда на колокольне пробило десять часов, Мартин отодвинул стаканчик с игральными костями, чтобы идти в церковь.

— Еще успеешь! — стали уговаривать его приятели. — Что это ты так рано засобирался? Месса начнется в одиннадцать, куда тебе так спешить?

Им не пришлось долго упрашивать Мартина, он остался с дружками и продолжал с ними пить и играть в кости, и они до того увлеклись, что и в одиннадцать не могли остановиться.

— Последнюю мессу начнут читать еще только в половине двенадцатого, — успокаивали Мартина веселые дружки. — Спешить некуда, еще успеешь.

И снова Мартин Мукc их послушался, и они продолжали игру. Вдруг на часах пробило половина двенадцатого. Мартин Мукc от страха побелел как мел, выскочил из-за стола, бегом взбежал по лестнице и кинулся в церковь. Когда он прибежал на площадь у собора Святого Стефана, там было пусто, только возле одного надгробья стояла старушонка, это была ведьма, которой черт наказал караулить Мартина.

— Скажите ради всего святого, — закричал, подбегая, Мартин, — неужели последняя месса еще не кончилась?

— Последняя месса? — удивилась старушонка. — Она уж довольно давно кончилась. Времени-то уж, поди, скоро час.

Мартин Мукc не слышал, как она злорадно подхихикнула ему в след, потому что на самом деле еще не было и двенадцати. Бедный мастер с горя побежал обратно в винный погребок, оборвал со своего камзола серебряные пуговицы и раздал на память друзьям, чтобы не забывали его и учились на его ужасном примере. И только тут раздался звон полуденного колокола. Едва смолкли последние удары, как в дверях появился гость в красном камзоле.

— Эй, мастер! — крикнул он грубым голосом. — Не проморгай мессу! Слышишь, звонит колокол? Уже полдень!

Перепуганный Мартин Мукc опять метнулся вверх по ступенькам, выскочил из подвала и помчался к собору Святого Стефана. Черт бежал за ним следом и с каждым шагом делался выше ростом. Когда они добежали до кладбища, за спиной обманутого бедняги уже высилась гигантская фигура огнедышащего чудовища. В эту минуту священник в соборе произнес последние слова мессы. Служба окончилась, и вместе с нею окончилась жизнь мастера Мукса.

Огнедышащее чудовище схватило его в когти, взвилось в небеса и исчезло из виду вместе со своей добычей. А вечером горожане нашли тело мастера Мартина Мукса за воротами, где стояла виселица.

С тех пор все странствующие подмастерья слесарного ремесла, приходя в Вену, забивали в память о несчастном мастере гвоздь в ствол дуба, которой стоял посреди города и вскоре превратился в настоящее «железное дерево».

Василиск

Однажды июньским утром 1212 года в переулке Шёнлатернгассе, перед домом номер 7, лавкою мастера Гархибля, булочника, столь же зажиточного, сколь и жадного, собралась огромная толпа горожан. Ворота были заперты, а из дома неслись отчаянные крики о помощи. Любопытных и зевак все прибывало. В конце концов пару смельчаков решились взломать ворота; тем временем другие поспешили к городскому судье, Якобу фон дер Хюльбену, и сообщили ему, что в доме булочника происходит что-то ужасное.

Между тем ворота вдруг сами отворились, и хозяин, смертельно бледный, явился перед жадно придвинувшейся толпою, которая засыпала его вопросами. Однако прежде чем булочник успел объяснить, что случилось, пришел городской судья со своею стражею и потребовал у трясущегося булочника ответа — что стало причиною возмущения порядка?

— Господин городской судья, — молвил заикаясь Гархибль, — в моем доме завелось страшное чудовище! Сегодня рано утром одна из моих служанок хотела набрать воды из колодца и заметила глубоко в колодце какое-то чудное поблескивание и свечение; в ту же минуту в нос ей ударило такое адское зловоние, что она чуть не лишилась чувств. Она громко закричала и побежала в дом. Мой ученик вызвался поглядеть в чем там дело. Он велел обвязать себя веревкою, взял в руку факел и спустился в колодец. Не успел он достичь воды, как вдруг испустил жуткий вопль и выронил факел. Мы быстро вытащили его. Бедняга едва не помер со страху. Когда же он пришел в себя, то рассказал, будто видел на дне колодца страшное чудовище, похожее не то на петуха, не то на жабу. Лапы у него будто бы толстые и бородавчатые, хвост зубчатый, покрытый чешуею, а на голове — огненная корона. Чудище это, сказывает мальчишка, метало в него такие взоры, что он уж стал прощаться с жизнью. Не вытяни мы его в тот же миг наверх, — заключил свой рассказ булочник, — так и сгинул бы он в колодце.

Городской судья смутился и не знал, как быть в этом странном деле. К счастью, в толпе оказался некий ученый муж, доктор Генрих Поллитцер. Пробившись к городскому судье, он объявил, что знает, в чем тут дело, и попросил дозволения успокоить горожан.

— Имя зверю, которого видели в колодце, — василиск, —