пустить какую-то эпидемию в Германии. Но призыв безымянного цадика был услышан и сыграл свою роль в формировании политики ФРГ.

Ни один народ не состоит из одних праведников, и народ диаспоры особенно резко делится на умеющих жить, как Бог велел, и умеющих выживать. Но мне хочется задать вопрос Александру Исаевичу наподобие того, который Бухман задал Ирэн Лор: как вы думаете строить Россию без диаспоры, какая она есть, с ее праведниками и ее грешниками?

Роль диаспоры в глобальных центрах растет. Если Россия восстановит свое величие, в Москву будут стремиться не только русские. И даже сейчас, когда евреи и немцы уезжают, - свято место не остается пусто. Исчезнет Фридман - его место займет Аликперов или еще кто-то. Еврейская диаспора, по крайней мере, была склонна к ассимиляции и дала блестящую череду поэтов, художников, музыкантов, обогативших христианские культуры, в том числе русскую. Я не встречал людей, которым мешают витражи Шагала в восстановленных немецких церквах. Я не знаю лучшего исполнения скрипичных партит Баха, чем у Менухина, и какой-то неуловимо еврей-ский акцент в переливах его скрипки не помешал присвоить ему звание английского лорда. На вершинах русской культуры XX века евреев очень много. А глобальные претензии еврейства существуют только в воображении читателей "Протоколов сионских мудрецов". Боюсь, что больше трудностей будет с реальной политической идеей панисламизма. Она исчезает только в мечтаниях евразийства.

Как растопить дух отчуждения и ненависти в более широком, более глубоком духе любви, ощутимом в недрах всех великих вероисповеданий и культур? Как преодолеть отчуждение и ненависть, которые чужак с его повышенной энергией выживания вызывает у местного населения? Как можно научиться терпеть чужое и превращать чужое в свое? Только Бог знает, как надо, но это знание не укладывается в простые идеи, принципы, лозунги, и приходится каждый день заново искать Божий след, след любви. Есть только две наибольшие заповеди, и обе - о любви. Все остальные заповеди - как не надо. И не надо чересчур надеяться на свои способности арбитра, пересчитывая чужие грехи.