рассмеялся весело Лева. — Смотри, как мы отвечаем!Весь, весь отцовский строптивый характер… Ну, да ничего, Пашка. Вот закончишь институт – и сразу ко мне на фирму пойдешь. Я тебе другой характер сделаю. И человека из тебя тоже сделаю. Мне преданные люди ой как нужны! И деньги я тебя научу делать. Без денег, Пашка, нынче человека как такового и нет вовсе. Ты учишься–то хоть как, а?

— Да нормально…

— Нравится?

— Да как вам сказать…

 Теперь уже Пашку Ася изо всех сил дергала незаметно за рукав куртки – ну что за дети такие, ей богу! Ведь не маленькие уже, должны понимать, в конце концов, кто для них есть такие Лева с Жанночкой… Что, трудно сделать благодарное лицо хотя бы? Или ответить пожизнерадостнее? Убудет от них, что ли?

 Минуя пустые в этот ранний час улицы, они выехали из города и помчались по недавно отремонтированному на манер западного шоссе. Дача Левы и Жанны была расположена в очень престижном пригороде, и потому дорогу эту делали довольно долго, кропотливо и тщательно. Зато ехать по ней теперь – удовольствие одно. Дождь все–таки надумал пойти, чертил наискось пунктирами–капельками параллельные прямые на окнах, и музыка из динамиков лилась соответствующая, грустная и совсем не модная. Музыка со старой пластинки их с Жанной и Левой молодости… Асе сразу вспомнилось, как они ездили на эту дачу раньше – тогда еще у Левы не было «лексуса», а был старенький, купленный с десятых рук раздолбанный жигуленок, и они сидели с Павликом так же на заднем сиденье, держа детей на руках, да и дача у Жанны с Левой была тогда еще не совсем дачей, а малюсеньким однокомнатным щитовым домиком в окружении картофельных да луковых грядок. Это сейчас там дворец настоящий…

 «Дворец» открылся им сразу из–за небольшого пригорка, при въезде в поселок – выпятился многочисленными башенками, крытыми матовой красной черепицей. Необычный такой дворец, желто–красно–праздничный, как пряник. И неизвестно в каком духе и стиле построенный – игра болезненного воображения то ли архитектора, то ли самих хозяев… Хотя внутри этого странного дома было очень даже миленько – через огромные окна практически шагнули в комнаты красивые осенние пейзажи, видна была и небольшая речка – чистая, быстрая и ни одним смертельно–ядовитым производством не тронутая; говорили, что в ней даже и раки до сих пор водятся.

 К приезду Левушкиных гостей – молодой и надменной супружеской пары с двумя дочками–подростками у них все уже было готово : нежная рыночная свинина успела истомиться до изнеможения в острой уксусно–луковой заливке, баня была протоплена как следует и пряно–зазывно пахла березовым духом, и даже небо милостиво распогодилось, заиграло робкими солнечными лучами по мокрой траве аккуратно подстриженного газона, словно извиняясь за доставленные дачные неудобства. Все, все было готово к приему нужных и дорогих гостей. Все, кроме настоящей души хозяйской да природной веселости–искренности, которую никаким образом подсуетиться да заранее заготовить, к сожалению, невозможно, как шашлыки, например, или баню, как уж тут ни старайся. Хотя стараться, конечно, можно, что и делали сейчас, яростно тужась и эту самую искренность изображая, Жанна с Левушкой, только не получалось у них ничего. Все равно вылезало на первый план игривое некое притворство, молчаливая договоренность на сегодняшнюю только дружбу, на кусочек непринужденного вроде бы общения. На самом–то деле оно было весьма и весьма принужденным, но что делать, раз так надо… Особенно старалась Жанна. И смеялась громко, откидывая голову назад, – как, впрочем, не смеялась никогда в обычной обстановке, — и заглядывала вопросительно–весело, по–бабьи и по–свойски в надменные глаза супруги Левушкиного нужного человека, и гоняла бедную Асю туда–сюда с поручениями так, что она практически с ног сбивалась. Ну да, а кого же ей еще гонять, если не Асю – она ж здесь своя, всегда знает, где и что взять…Сама–то Жанна ни на минуту от этой гусыни отойти не может, ее ж развлекать надо. А Ася здесь не гостья, Ася здесь своя, давняя подруга–помощница…

 Вот Светка – та молодец. Светка быстренько двух чиновничьих дочек раскрутила, несмотря на их малолетнюю уже надменность. Все носилась с ними по лесу и визжала, как молодая поросятина, и напрягаться–тужиться ей для этого не понадобилось. А потом их к столу привела – веселых, раскрасневшихся, растрепанных. Дети как дети оказались. Обычные смешливые девчонки. А когда из машины выходили, так просто куда там - ни на одной хромой козе запросто не подъедешь… А уж когда Пашка гитару взял да запел свои, по Асиному мнению, простовато–глуповатые душевные песенки, они вообще глаза на него вылупили да так их на нем и оставили. И что они, молодые, находят в подобных дурацких песенках? Ася никак этого понять не могла. Ну, выйдет какая–нибудь неухоженная, насквозь лохматая девица с гитарой на сцену, запоет где–то трескучим, где–то и с хрипотцой голоском что–то вроде «…я помню все твои трещинки, пою твои–мои песенки…» Что тут такого–то, господи? От чего тут с ума сходить, объясните? Трещинки какие–то… Вот и у Пашки примерно такие же песенки–трещинки получаются. А главное, нравится всем до безумия…

 А еще она видела, как Пашка психовал. И не показывал вроде, и улыбался всем вежливо–приветливо, но она видела, как плохо ему здесь. Неуютно. И с гостями этими неуютно, и петь им неуютно, и вообще, как будто его здесь и не было. Все время, отойдя подальше от плавно тусующегося вокруг стола подвыпившего народа, он ходил–гулял где–то в сторонке, прижимая к уху мобильник и нервно размахивая свободной рукой, словно доказывал чего неведомому своему собеседнику. Хотя какому уж там сильно неведомому – наверняка с Марго своей разговаривает. Придумала же девчонка себе имя красивое – Марго! Какая там, к черту, Марго? Ей и не идет вовсе. Обыкновенная Риточка, русоволосое и бледненькое создание. Ну, длинноногая. Ну, худенькая. Симпатичная, конечно. А какая из них, из нынешних молодых, сейчас не длинноногая и не худенькая? И не бледненькая? Все они – дети города. Вернее, дети каникул, в этом городе проведенных по причине родительской бедности. И все одинаковые. И нечего себе имена красиво–звездные придумывать. Марго она, видишь ли… Вот Ася, например, принципиально ее Риточкой зовет, а никакой не Марго. Потому что встретишь такую Марго на улице – пройдешь, не заметив, как мимо стены. А у этой гонору – и впрямь как у звезды какой. Знаем мы этих звезд из последнего ряда провинциального кордебалета…

 Но суматошный