отсутствия зрителей. Он тогда заплатил еще за десять билетов, но всё равно – пленка у киномеханика постоянно рвалась. И в итоге тот год был печальным. Вот и не верь после этого в приметы!

Дымов взял билет и, уютно расположившись в кресле, сел смотреть фильм. Людей было немного. Но его ждал неприятный сюрприз: с первых же слов стало ясно - фильм на мове. Спросил соседей – парочку с попкорном: «А не подскажете, а чего на мове?» «Дядя, ты что с Марса? На мове уже с полгода. Дубляж на русском запретили!» «Как запретили? Почему?» «Так в Украине ж живем!»

Дымов остался в недоумении. Смотреть было не то чтобы тяжело, а некомфортно. И главное досадно. Почему запретили на языке? Настроение испортилось. Пришлось уйти, не досмотрев и до середины. «Как же так, думал он по дороге домой, я всю жизнь прожил в этом городе. Я здесь вырос и приобрел профессию. Я стал тут уважаемым человеком. Кто и на каком основании решил, что я теперь должен смотреть фильмы на чужом языке? Я ведь не приехал в этот край, я ведь не лез в чужой монастырь со своим уставом. Почему и кому это было нужно?»

Ночь спал плохо. Снились дурацкие сны. Утром Дымов встал разбитый и усталый.

СЛЫМАЧУК

Поезд подъезжал к Донецку. Слымачук вышел из купе в коридор – прямо перед ним открылась панорама шахтерского края, украшенная конусами терриконов. Более двух минут смотреть было невозможно - бедная растительностью, блеклая и скучная картинка…

Слымачук зевнул и мимо воли стал слушать какого-то здоровяка, стоявшего у соседнего окна и трепавшегося по мобилке. Это был россиянин.

- Дурдом здесь какой-то! – рассказывал здоровяк кому-то. – Я много путешествовал по миру, но такого мракобесия, как в Украине, давно не встречал. Да, именно так. Представляешь, в Киеве предложил местным своим друзьям в ближайшее кино сходить, боевик заморский посмотреть, а мне говорят, пошли, но только – там всё на мове.

Слымачук стал слушать внимательнее, ведь киномовное дело было результатом отчасти и его усилий.

- Ну, думаю, гонево, прикалываются дружбаны над старым армейским товарищем! Чтоб в стране, где половина народу говорит по-русски, нельзя было на русском кинофильм посмотреть. Нафиг мне ваша мова, говорю, пошли туда, где на нашем, на человеческом языке показывают. Смеются – а у нас на человеческом уже не бывает. Нацрада запретила, а Конституционный суд признал это нормальным и цивилизованным. Прикидываешь? Я охренел…

Слымачук почувствовал, как у него внутри всё закипает.

- Ну, мне лично пофиг, говорю, я завтра – в Россию, а вот вам как здесь жить? А что мы сделаем, отвечают, у нас законы такие… Ребята, говорю, да вы же тут раком стоите! Вам скоро на родном языке сны запретят, а вы будете слюни пускать? Вам не стыдно? Да ничего, говорят, привыкаем потихоньку. Эх вы, хохлачи-хохмачи, где ж ваше достоинство? Ну, короче, чуть не поругались. Обиделись на меня - а кому понравится правду-матку слушать о собственном унижении? Ну ладно, у меня тут зарядка кончается, давай, до встречи – скоро буду в Ростове.

Здоровяк сунул мобилу в карман и хотел было идти в свое купе, но Слымачук его задержал.

- Шановный, скажите, чем вам не нравится вильна Украина?

- Тем, что не вильна она, - ответил ему русский, просто, как будто знакомому. - Друзей моих вот жалко, живущих тут. Чмырят их, а они уже даже этого не понимают. Смирились. Проблемы у вас с правами людей. Отзовется это еще вам оглушительным эхом.

- Смешно слышать о правах от россиянина. Разве у вас самих нет проблем с правами?

- Тоже проблем хватает, но права-то бывают разные. Есть права голосуемые - на собственность, там, на пенсию, информацию, демонстрацию, а есть неголосуемые - личностные, типа национальности, языка, веры. Так вот у нас в России, не то что само государство не запрещает, а даже если б какой отдельно взятый дебил-чиновник вдруг запретил показ фильма - по причине, что язык нерусский, то такой бы чиновник через неделю вылетел бы с работы.

- Ну так катите в Россию.

- А я что делаю?

Здоровяк усмехнулся, пожал плечами и пошел к себе.

- У нас в Украине нет и не будет неголосуемых прав! – сказал ему в спину Слымачук.

- Правда? – здоровяк на секунду остановился возле двери. – И какой же процент проголосовал, чтоб такие, как ты, продолжали рождаться??

ДЫМОВ

Дымов делал утреннюю зарядку, не получая удовольствия от физических упражнений - мысли о вчерашнем киносеансе не давали покоя. Ему просто не верилось, что такое вообще возможно. И правда, ну как нормальным людям может придти в голову запретить фильмы на каком-либо языке? Можно ограничить сцены насилия, можно регламентировать порнографию, можно запретить кинопризывы к дискриминации. Но чтоб не допустить к прокату по причине языка, на котором говорят герои? Да что ж с Украиной случилось?

- Ладно, - сказал он себе, стараясь встряхнуться и прийти в привычное бодрое состояние. - Ну их, эти забобоны! Приму ледяной душ – это точно поможет.

Постояв под холодной водой и растеревшись потом до красна полотенцем, Дымов, и правда, почувствовал себя лучше, но не надолго. Ощущение того, что ему вчера просто плюнули в душу, снова вернулось в полном объеме. Он ощутил вдруг себя не полноценным гражданином, а каким-то полуфабрикатом, из которого хотят сделать то, что кому-то вдруг причудилось.

Дымов жевал завтрак, не замечая вкуса пищи. Он был расстроенный, и как он ни пытался гнать мысли о неудачно просмотренном вчера кинофильме, ничего не получалось. Тем более, что этот просмотр был связан с его ежегодным ритуалом и возможными последствиями. Хотел даже позвонить дочери в Киев, поделиться, но сначала у нее было занято, а потом он и сам передумал. Выпил напоследок максимально крепкий кофе, Дымов покинул квартиру.

СЛЫМАЧУК

Слымачук в белоснежной вышиванке вышел из поезда на донецкий перрон, вдохнул полной грудью и закашлялся. «Ну здесь и воздух! – брезгливо подумал он. - И эти люди еще будут учить нас - на каком языке им разговаривать!» Он сделал шаг, и вдруг резко кольнуло сердце, даже не кольнуло, а резануло - да так, что в глазах потемнело. Он упал прямо на асфальт…

ДЫМОВ

Дымов явился в клинику – с мешками под глазами, в неважном настроении и с плохим предчувствием. Не успел раздеться, как вбежала медсестричка и сообщила о срочном больном. Дымов быстро прошел к пациенту – тот лежал в вышиванке с явными признаками сердечного приступа, и ему требовалась срочная профессиональная помощь…

Все посторонние размышления и суеверия тут же, как ветром, сдуло, вернулись уверенность и спокойствие - Дымов был на работе.

КАРПУХА

- Карпуха, а как переводится на мову