о Проливах, то Советское правительство давно уже говорит о том, что Конвенция в Монтрё его не устраивает.

Иден заявляет, что англичане никогда раньше не слышали о территориальных претензиях Советского Союза к Турции. Британское правительство знало лишь о советских предложениях в отношении режима Проливов.

Молотов говорит, что вопрос о территориальных претензиях Советского Союза к Турции возник потому, что турки предложили Советскому правительству заключить с ними договор о союзе и спросили Советское правительство, на каких условиях оно готово было бы это сделать. Естественно, Советское правительство ответило на этот вопрос турецкого правительства изложением своих условий.

Иден говорит, что турки не согласны на удовлетворение территориальных требований Советского Союза.

Молотов говорит, что территория, о которой идет речь, не принадлежит туркам. Они поступили несправедливо, отняв ее у Советского Союза. Поляки тоже поступили несправедливо, захватив часть советской территории в 1921 г. Однако поляки решили пересмотреть свою позицию и согласились теперь возвратить эту территорию Советскому Союзу. Он, Молотов, приводил этот пример туркам.

Иден отвечает, что в Турции нет линии Керзона.

Молотов говорит, что тем не менее английское правительство раньше не раз выступало в защиту армянского населения, находившегося под турецким владычеством. Совсем недавно армян поддержал в этом вопросе д-р Хьюлетт Джонсон.

Иден говорит, что Джонсон целиком советский человек и что приводимые им аргументы полностью совпадают с аргументами Советского правительства. В Англии его даже называют «красным настоятелем».

Молотов говорит, что он с этим не согласен. Джонсон — вовсе не советский человек.

Иден спрашивает, много ли армян проживает на турецкой территории.

Молотов отвечает, что их там около 400–500 тысяч. Всего в Советской Армении живет около 1 млн. армян, а вне территории Советской Армении, за границей, проживает свыше 1 млн. армян. Когда территория армян расширится, многие армяне, проживающие за границей, будут стремиться возвратиться на родину. Армяне очень способные и энергичные люди, особенно в хозяйственных вопросах. Пусть турки отдадут Советскому Союзу армян, это будет справедливо.

Иден благодарит Молотова за приятную беседу.

* * *

Потсдамская конференция открылась во второй половине дня 17 июля 1945 г. По предложению И. В. Сталина председательствовал на конференции Трумэн. Он внес на рассмотрение конференции проект учреждения Совета министров иностранных дел для подготовки мирных договоров со странами бывшими союзниками Германии, меморандум о политике в отношении Германии, документ о выполнении Крымской декларации об освобожденной Европе, ряд других предложений. Черчилль — вопрос о Польше и выполнении Крымского соглашения о Югославии. Сталин — о репарациях с Германии, разделе германского флота, ликвидации польского эмигрантского правительства, о режиме Франко в Испании и некоторые другие.

Центральное место в работе конференции занял германский вопрос. Важнейшее значение имело принятое на конференции соглашение «Политические и экономические принципы, которыми необходимо руководствоваться при обращении с Германией в начальный контрольный период». В основу этого соглашения были положены принципы демилитаризации, демократизации и денацификации Германии. Советская делегация обратила внимание делегации США и Великобритании на невыполнение США и Англией условий капитуляции Германии, имея в виду нахождение в Норвегии до 400 тыс. человек не разоруженных германских войск.

Остановимся подробнее на обсуждении тех проблем, по которым возникли расхождения между делегациями. В вопросе о репарациях с Германии делегация США неожиданно отступила от позиции, которую она занимала в Крыму, выступила против определения конкретных сумм репараций и предложила принцип взимания репараций каждой державой из ресурсов той зоны, которая предназначена ей для оккупации. Этот принцип был неприемлем для СССР уже по той причине, что Восточная Германия, где находились советские войска, являлась сельскохозяйственным районом со слабо развитой промышленностью и ограниченными ресурсами по сравнению с оккупационными зонами западных держав. Английская делегация заявила, что она «воздерживается от внесения каких-либо предложений» о репарациях. (По утверждению британского историка Р. Эдмондса, важнейшие решения конференции фактически предварительно согласовывались на двусторонних встречах Молотова и Бирнса.) Несколько опережая события, отметим, что Черчилль и английская делегация заняли умеренную позицию по польскому вопросу, внесли предложение о пересмотре конвенции о Черноморских проливах (вопрос остался нерешенным), о передаче СССР Кенигсберга. 18 июля Черчилль провел вечер на позднем обеде у Сталина (присутствовали только переводчики), который закончился за полночь и прошел в доброжелательной атмосфере. Это дало повод А. Идену позднее заявить, что «Уинстон никуда не годится. Он снова попал под влияние Сталина»».

По репарациям было принято компромиссное решение. Кроме ресурсов собственной зоны оккупации СССР должен был дополнительно получить репарации из германских владений за границей и 25 % промышленного оборудования, выделенного для репараций из западных зон.

При обсуждении вопроса о западной границе Польши она с учетом мнения Польского временного правительства национального единства была установлена впредь до окончательного утверждения по линии р. Одер — Западная Нейсе. В связи с установлением тремя державами дипломатических отношений с Временным правительством Польши было решено прекратить признание ими «бывшего польского правительства в Лондоне, которое больше не существует».

Ряд вопросов ввиду несогласия по ним одной из сторон был снят с обсуждения, в том числе о положении в Греции и Югославии. СССР подтвердил, что выполнит свое обязательство о вступлении в войну против Японии.

Новость об успешном испытании атомного оружия Трумэн по согласованию с Черчиллем сообщил Сталину 24 июля.

Из воспоминаний У. Черчилля

На следующий день, 24 июля, после окончания пленарного заседания, когда мы все поднялись со своих мест и стояли вокруг стола по два и по три человека, я увидел, как президент подошел к Сталину и они начали разговаривать одни при участии только своих переводчиков. Я стоял в ярдах пяти от них и внимательно наблюдал эту важнейшую беседу. Я знал, что собирается сказать президент. Важно было, какое впечатление это произведет на Сталина.