лейтенанту плитки шоколада осмотрел родной танк. — Семь попаданий. И тяжелыми фугасами от артиллерии задело сплэшем. Какой это к черту Мир Танков? Мир Чемоданов!

— Скажу по секрету, — заговорщицки подмигнул русский, — у нас здесь время течет иначе, чем у командования. Для них — пятнадцать минут, для нас часа три. Даже Т-50 не проедет из края в край на Степи за полминуты, усекли?

— А при чем тут…

— Да при том, что вы знаете, кто наш противник.

Немцы приуныли: чудовище Т95 превосходило любую противотанковую самоходку по бронированию и мощи орудия. Любую.

— Спокойствие, — улыбнулся младший лейтенант и достал из кармана фляжку. — Скоро все поймете. Никому в чай коньячку не плеснуть? Армянский, десятилетний!

* * *

— Военная хитрость, надо же, — бурчал под нос унтер-офицер, усаживаясь на командирское кресло. — Кого они учить будут? Меня? Да у меня стаж за тысячу боев!

Русские предпочли закончить чаепитие только когда на горизонте появились клубы пыли — к базе приближался противник. Радировали предупреждение единственной оставшейся артиллерийской установке со смешным названием «Buratino», запрыгнули в танк и посоветовали идти след в след по распадку справа: мол, не заметят. А смысл?

VK4502 отроду не был быстрой машиной, а с поврежденным двигателем выдавал максимум 18 километров в час. Идеальная жертва для Т95, как говорят американцы — One-shot. Один выстрел и… И домой в ангар, с поражением и отрицательным балансом в бухгалтерии. Командование по головке не погладит.

— Не дергайтесь, — в наушниках звучал невозмутимый голос русского взводного. — Они идут втроем к нам, решили, что мы перепугались и прячемся… Внимание, через что метров поворачиваем налево к респу!

Никого. Ни у холмиков, ни за разбитой железной дорогой. Только обгорелые остовы вражеской артиллерии.

На планшете появились три красные точки медленно — ОЧЕНЬ медленно! — подходящие к родной базе.

— Берем, — радировал русский. — Буратино, сдристни оттуда — убьют!

— Понял, — ответил артиллерист. Зеленый квадратный значок начал резво перемещаться к краю карты.

— А теперь расслабляемся и получаем удовольствие от заслуженной победы, — рассмеялся в рацию русский младший лейтенант.

Ганс Шмульке без разрешения командира покинул свое кресло и уткнулся в планшет. Зеленая линия захвата вражеской базы удлинялась с каждой секундой. По рации на всех волнах бесновались обманутые американцы:

«Трусы!»

«Тупая школотская оленина! Выходите биться!»

«Чо, испугались?»

«Да что с них возьмешь, честно воевать не умеют!»

«Немцефилы и совкодрочеры!»

«Вот и выводи против таких топовые машины!»

* * *

— Истерикой удовлетворен, — кивнул унтер-офицер Фюрст. — Считать надо уметь. Хотя бы прикидывать встречные скорости… Шмульке, у Т95 по пересеченной сколько? Десять километров? Ха!.. Эй, русский, слышишь меня?

— Точно так, — прозвучало в наушниках.

— Vielen Dank! Großen kämpfen!

— Не за что. Как насчет выпить чаю во взводе в следующем бою?

Через секунду «Тапок» выбросило в ангар с победой и к танку бросились ремонтники — герр унтер-офицер решил, что чаепитие следовало бы продолжить.

«Стюарт»

— У иванов пополнение, — ефрейтор Ганс Шмульке кивнул в сторону советской казармы. Судя по заунывному «Сире-энь цвяте-от…» доносящемуся из-за дверей и звяканью металлических кружек, иваны праздновали еще с ночи. — Сходил в ангар глянуть, лендлизовская каракатица, я бы на такой даже за шнапсом ездить постыдился…

Собравшиеся в казарме хитро заулыбались: в ангаре еще с прошлого месяца появились три невиданных уродца, рядом с которыми стоковый Pz-IV, хранившийся просто «для коллекции», выглядел супертяжелым танком и вершиной инженерной мысли. Кроме того, к мнению Шмульке прислушивались — он был наводчиком VK4502 Ausf B, единственного в ангаре сверх-монстра. Ходили слухи, что вскорости будет куплен «Маус», но никто в это не верил — с деньгами у командования туго, а толстая бухгалтерша, выдававшая экипажам серебро за проведенные бои, явно мухлевала.

Неожиданно взвыл ревун и над выходом замигала подсвеченная надпись «Клиент подключился к серверу». Русские внезапно перестали голосить и горошком посыпались на плац — построение.

— Взглянем, что ли, — предложил Шмульке остальным. — Хоть какое-то развлечение…

На площадке перед ангарами собрались все — толсторылые американцы, отъевшиеся на кентуккийской тушенке из индейки, стояли отдельно, их тут не слишком жаловали за высокомерие, граничащее с откровенным жлобством: «Ничего, вот закупят нам Т29 или Т30, мы всех вас нагнем — и гуннов, и русских деревенщин». Это при том, что заокеанские гости днями бездельничали, совершая максимум по одному выезду в сутки, неизменно возвращаясь на разбитой технике — да и какая это «техника», смех один. Унитазы на гусеницах с фанерными бортами.

До нынешнего дня у русских было всего четыре экипажа: внушительные дяди, ездившие на премиумных КВ-220 и «Черчилле» (солидные танки для солидных людей), абсолютно безбашенная команда Т-44, да четверка самоубийц с А-20, которая, впрочем, исправно привозила серебро в общую копилку.

— Не жильцы, — констатировал унтер-офицер Фюрст, командир уже упомянутого VK4502, окинув взглядом профессионала новеньких. — По-моему комиссары подчиненных совсем не кормят.

— Да-а, — протянул Шмульке. — Впрочем, если командование отправит их в Академию, оплатив золотом обучение, быстро отъедятся…

Три ефрейтора и рядовой: тощие, в потертых гимнастерках и стоптанных сапогах. Полностью под стать выкрашенному в буро-зеленый цвет аппарату, оказавшемуся здесь от щедрот таинственных существ, называемых «Разработчиками» — их никто никогда не видел, но все точно знали, что они есть, а самый главный носит пугающее имя Storm.

Вылез политработник — здоровяк, командовавший «Черчиллем». Завел привычную музыку: «За Родину, за Сталина, умрем, но не сдадимся!» и так далее. Немецкие экипажи посмеивались в кулаки — как иванам не надоедает каждый день слушать оголтелую большевистскую пропаганду? Наконец прозвучало громкое «В бой!», новички запрыгнули в «Стюарт» и захлопнули люки. Отворились двери ангара, за которыми просматривался городской пейзаж.

— Химмельсдорф, — со знанием дела кивнул Шмульке, взглянув на таблицу со штатным расписанием боя. — Причем у взрослых. Минуты три продержатся, у противника четыре тяжелых, два Т-54 и остальное по мелочи… Надеюсь хватит ума прятаться за тяжами.

Повисла