воспитанник из Томской артиллерийской школы В. М. Соломин! Мы крепко обнялись.

— Володя, просись в четвертый полк! — сказал я.

Он ушел, а мною овладело беспокойство. Вдруг ему откажут?

И опять ринулся я к заветной двери, уже в третий раз... Просьба наша была удовлетворена. Соломина назначили ко мне в полк помощником начальника штаба.

Он был на редкость способным, исполнительным офицером. Его вклад в дело формирования полка трудно переоценить. Подбор людей, создание штаба полка — все это лежало на нем. Мог ли я думать тогда, что уже в декабре сорок первого Володя Соломин погибнет смертью героя! В боях под Верхней Любовшей, командуя дивизионом,он вызвал огонь на себя, чтобы пресечь яростные атаки врага.

В лагеря непрерывным потоком прибывали призывники, будущие воины-гвардейцы. На основании приказа Ставки Верховного Главнокомандования здесь было начато формирование первых восьми полков реактивной артиллерии. Вновь создаваемым полкам присваивалось наименование гвардейских минометных полков артиллерии резерва Верховного Главнокомандования.

Команды призывников состояли в основном из москвичей и жителей Московской области, коммунистов и комсомольцев. Так, наш четвертый гвардейский полк на две трети был укомплектован коммунистами и комсомольцами. А в дальнейшем создавались и целиком комсомольские части, такие, как 85-й гвардейский комсомольский минометный полк.

День и ночь трудился штаб полка. До прибытия начальника штаба капитана И. И. Громова вся работа велась под руководством старшего лейтенанта В. М. Соломина. Большую помощь ему оказывал старший лейтенант Г. А. Дроздов, один из первых офицеров, прибывших в полк. Ходом формирования постоянно интересовались товарищи из комиссии ЦК партии, командующий войсками Московского военного округа генерал П. А. Артемьев, член Военного совета округа К. Ф. Телегин.

— Когда дадут боевые установки? — с нетерпением спрашивали Ю. П. Бажанова командиры полков.

— Получите, когда приведете гвардейцев к присяге, — отвечал он, — а пока изучайте оружие, средства связи... Работы у вас много...

Работы действительно было много. Формирование шло круглые сутки. Приходилось решать одновременно массу неотложных организационных вопросов: отбирать прибывающих по специальностям, распределять их по подразделениям, наконец, кормить, мыть, стричь. Требовалось получать обмундирование и снаряжение, вооружение и транспортные машины, формировать боевые подразделения и службы тыла, создавать партийные и комсомольские организации, решать вопросы вещевого и денежного довольствия, технического обеспечения.

На четвертый день после начала формирования прибыл комиссар полка И. Н. Радченко (он же начальник политотдела), только что окончивший Военно-политическуюакадемию имени В. И. Ленина. Он разыскал в лесу мою палатку, четко, по-военному представился.

Высокий, подтянутый, в новом, ладно подогнанном обмундировании, батальонный комиссар Радченко производил хорошее впечатление. Однако я тут же вспомнил другого человека — комиссара нашего 170-го артиллерийского полка Н. Д. Вишнякова. Вот с кем мне бы опять хотелось сражаться плечом к плечу. Но, увы, его уже не было в живых.

...Командиром 170-го артиллерийского полка я стал в апреле 1939 года. А вскоре комиссаром к нам был назначен Николай Данилович Вишняков, для меня просто Коля. С ним мы вместе учились в Томской артиллерийской школе. Это был эрудированный, богато одаренный, душевный человек, большой оптимист. В курсантские годы он считался непревзойденным танцором, имел хороший голос, охотно пел в компании и в концертах художественной самодеятельности. После окончания артшколы Вишняков так же, как и я, командовал взводом в артиллерийском полку и участвовал в боях с белокитайцами во время конфликта на КВЖД. Потом он командовал батареей, был помначштаба полка. В мае 1939 года Николай Данилович окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина и прибыл к нам. О лучшем комиссаре я не мог и мечтать.

В боях с белофиннами Вишняков сражался отважно. В это время особенно ярко проявилось его незаурядное воинское дарование.

Появление Вишнякова в подразделениях всегда оставляло неизгладимое впечатление у подчиненных. Он, казалось, излучал оптимизм и энергию. Это был человек красивый внутренне и внешне. Люди к нему тянулись, раскрывали ему свою душу, делились горестями и радостями. Николай Данилович все делал с каким-то необыкновенным подъемом, легко, просто, радостно. Он прекрасно знал артиллерийско-стрелковое дело, материальную часть артиллерии, к тому же был пламенным оратором, отличным лектором-методистом, увлекался конным спортом и был хорошим наездником, великолепно владел шашкой. Его все любили и глубоко уважали за знание дела, душевность, простоту и многогранность.

Мы часто с ним вечерами выезжали на манеж, на рубку лозы, соревновались в преодолении препятствий.

Я часто думал о том, как щедро природа наградила его всеми лучшими человеческими качествами, как легко и приятно было с ним работать. Его здравый, ясный ум, его оптимизм всегда помогали в решении спорных вопросов. Это был настоящий комиссар. Наша дружба с ним прошла проверку в боях.

Перед самой войной Вишняков был назначен комиссаром вновь формируемой под Гродно противотанковой истребительной бригады. Участвуя в отражении танковой атаки в один из первых дней войны, он пал смертью храбрых. О его героической гибели мне потом рассказал командир дивизиона капитан П. Н. Гуща.

Знакомясь с новым комиссаром, я думал о Вишнякове, мысленно спрашивал Радченко: «Сможешь ли ты быть таким, как он? Иначе трудно нам будет сработаться».

К моему счастью, в характере комиссара Радченко оказалось немало черт, присущих Вишнякову. Я с радостью узнал, что Радченко, как и Вишняков, до поступления в Академию командовал батареей и отлично знает артиллерийско-стрелковое дело. До армии Радченко работал шофером, имеет права водителя первого класса. Иметь комиссара, прекрасно знающего автотехнику, — это вовсе не плохо! Я сразу же попросил его взять под контроль подбор водителей боевых машин и автотехнического состава полка. В ответ Радченко улыбнулся и сказал с уверенностью:

— Думаю, что с этой задачей справлюсь.

Мы быстро нашли с ним общий язык, и работа у нас пошла дружно.

С первых дней пребывания в полку основное внимание комиссар уделял изучению личного состава, коммунистов и комсомольцев, созданию партийных и комсомольских организаций в подразделениях, проведению политзанятий и политинформаций, обеспечению воинов газетами. Деловые качества комиссара, его тактичность и