class='book'> Покупательная неспособность / Политика и экономика / Что почем  

370 тыс. м2 торговой недвижимости введено в эксплуатацию в Москве в 2011 году. По данным GVA Sawyer, это в два раза меньше объема новых предложений за 2009 и 2010 годы. Кто-то, быть может, этому обстоятельству обрадуется — магазины растут как грибы после дождя и, кажется, уже переполнили столичную «поляну». Однако все познается в сравнении. Торговые центры в столице сейчас располагают 7,33 миллиона квадратных метров, на 4,13 миллиона ведется реальная торговля. Выходит, что в Москве на каждую тысячу жителей (а всего горожан насчитывается 11,5 миллиона человек) приходится 350 квадратных метров. По европейским стандартам, это чуть больше половины от требуемого! Так, в Праге на тысячу жителей приходится 630 квадратных метров, в Париже — 615. Зачем так много магазинов? «Наши сограждане привыкли проводить выходные в торговых центрах, — считает архитектор Максим Руковишников. — К тому же в Москве достаточно высокая покупательная способность населения. Из-за толчеи торговые центры теряют покупателей». Судя по проектам, в 2012 году в столице прибавится еще 411 тысяч торговых «квадратов». Это капля в море — на 1000 москвичей к концу 2012 года придется 379 метров, что отнюдь не дотягивает до европараметров. Однако еще в прошлом году чиновники департамента торговли и услуг Москвы пообещали, что к 2016 году обеспеченность торговыми площадями увеличится на 62 процента. В Концепции развития розничной и оптовой торговли столицы приоритетом обозначено открытие магазинов шаговой доступности и небольших центров площадью 5—10 тысяч квадратных метров. Это позволит уменьшить арендные ставки, что по идее должно отразиться на покупателях — есть надежда, что продавцы начнут конкурировать за их внимание в том числе и снижением цен. При уменьшении драконовской аренды (в столице она составляет 100—350 долларов за «квадрат» в год для крупных арендаторов и 1000—4500 долларов в год для мелких) они смогут это себе позволить.

Нина Важдаева

 

(обратно)

Парадокс-2011 / Политика и экономика / Что почем

 

17 процентов — столько потерял индекс ММВБ по итогам прошлого года. Большинство экономистов предсказывали диаметрально противоположную ситуацию, однако российский фондовый рынок вновь доказал, что прогнозы — штука неблагодарная. И в самом деле: многие ли могли предвидеть революции в арабских странах, второй раунд греческой трагедии и американские межпартийные баталии вокруг потолка госдолга? А ведь эти события настолько напугали инвесторов, что они начали выводить деньги из рисковых активов, в том числе и российских. В итоге уровень накопленного притока средств в фонды, инвестирующие в наши акции, в прошлом году оказался таким же, что и в конце 2010 года. Практически нулевая динамика. Не помогла и высокая среднегодовая цена на нефть. Судя по всему, главный индикатор состояния российской экономики — стоимость черного золота — перестал играть существенную роль. По крайней мере в том, что касается состояния дел на бирже. Впрочем, хорошая конъюнктура более или менее стабилизирует ситуацию. Российские индексы показали не самые плохие результаты среди стран БРИКС. Так, бразильский Bovespa потерял 18 процентов, китайский Hang Seng подешевел на 20 процентов, а бомбейский BSE SENSEX и вовсе обвалился на 24,6 процента.

Парадокс же вот в чем. Долговые проблемы и предсказания скорого краха еврозоны, конечно, отразились на фондовом рынке Старого Света, но падение здесь было ниже, чем в «стабильных» странах БРИКС. Например, испанский индекс Ibex 35 потерял лишь 13 процентов, германский DAX — 14,6 процента. Настоящей же тихой гаванью оказались США: американский индекс S&P 500 сделал полный круг — с 1257 пунктов он начал год, на этом же уровне и закончил.

Что касается России, то экономисты прогнозируют бодрый рост нашего фондового рынка по итогам начавшегося года: дескать, глубина предыдущего падения должна вдохновить инвесторов вкладывать деньги во вновь недооцененные акции российских компаний. «После распродаж, прошедших во второй половине 2011 года, привлекательные уровни сейчас сложились по большинству бумаг», — считает Наталья Лесина, ГК «АЛОР». Впрочем, что бы ни говорили умудренные опытом аналитики, в бурный рост верится с трудом: старые проблемы, мешавшие инвесторам в прошлом году, увы, никуда не делись.

Константин Полтев

 

(обратно)

Повестка дня / Политика и экономика / Те, которые...

 

Решение Владимира Путина вернуться в Кремль сняло с повестки дня главную политическую интригу года. Каким может быть его новое президентство и какие новые вызовы ждут страну и ее лидера?

Для начала определимся со стартовой позицией. Решение Путина баллотироваться на пост президента оценивают по-разному, но даже самые яростные критики признают, что нисколько не сомневались: премьер сменит Белый дом на Кремль. Более того, большинство россиян абсолютно уверены, что Путин выиграет выборы. А значит, консенсус в расколовшемся обществе существует. В том числе и потому, что альтернативного претендента на роль самого харизматичного политика в России и близко не просматривается.

Да и многие вменяемые вожди оппозиции уже дали понять, что их цель не отстранить от власти национального лидера, а сменить правила игры. Ну а если менять их будет сам Путин — тем лучше. Кому же как не автору властной вертикали переформатировать ее в соответствии с требованиями современного информационного общества? Не случайно и из Кремля уже дают понять: нас ждет «новая версия» Путина.

Сегодня, как и в 1999 году, Россия остро нуждается в новой социально-политической повестке дня. Назрела необходимость в очередной пенсионной реформе.

Дамокловым мечом нового президентского срока станет коррупционный вызов, жестко не ответить на который уже нельзя. Тесным образом связан с этим вопрос о настроениях активной части общества. Молодежь тревожит ограниченность карьерных перспектив и эффективных социальных лифтов. Кадровый вопрос, иными словами, взращивание «скамейки запасных», но уже теперь активных и образованных политиков и менеджеров, — в числе главных приоритетов. Ведь иначе свои «лифты» они найдут на площадях, а то и за пределами страны.

Какие формы активизации гражданского общества предпочтет новая власть — «большое правительство», Народный фронт, региональные и профессиональные организации, творческие союзы или что-то еще, — не суть важно. Суть в том, что именно в появлении, а