Творчество Лесной Мавки (Мария Покровская) Страница 3 - Литвек

воет Россия, точно волк у ворот покинутой деревни…

Из пророчеств Григория Распутина

1

Не отрекусь от волчьей стаи,

не отрекусь.

В ней застится и убегает

неприрученная, святая,

моя поруганная Русь.

Хрипят на рыжий месяц волки,

искрится снег на серых холках.

Мы все запомнили осколки

людского злобного свинца.

Не отрекусь от волчьей стаи,

не отведу мишень живая —

терново-звездного венца.

2

Стонала Русь в зверином лике,

свинцовый путь себе пророча.

Два карих взгляда мой и волчий —

скрестились на обрыве диком.

Да лучше к лютым зверям уйти,

лучше издохнуть в волчьем яру,

чем шутом сумасшедшим корчиться

на людском кровавом пиру.

3

Бродит в выжженных городах

серая стая.

На оскаленных площадях

волчьи свадьбы.

Век черный! Не дай Бог прозреть

судьбою державы.

…Рассвет. На оконном стекле

семь капель кровавых.

Больше кровь не заговорить.

Вижу сны как огонь золотые

и расстрелянный детский лик

над пустыми степями России.

4

Ты воскреснешь, Русь,

как Господь воскрес.

Ты воскреснешь, Русь,

и погибнет бес —

он вошел в народ,

он вошел в вельмож,

проплясал по площадям свинцовый дождь.

Там за волчьей мглой

щедрый свет небес…

Ты воскреснешь, Русь,

как Господь воскрес.

Лик Богоматери «Державная»

Когда Россию бросили иуды

безбожникам, как падаль псам,

где некому судить — Господь рассудит,

и власть передается небесам.

Шатается пустой престол великой

и одержимой демоном страны…

Тогда и проявилась на Руси

печаль и строгость царственного лика.

Россию, что в безумьи бьется,

слепая без поводыря,

прими, Небесная Царица,

из рук последнего Царя.

Государыне Александре

«Чувствую себя матерью всей России и

всего русского народа…»

из письма Государыни Александры

В материнской молитве

ты стояла как в праведной битве —

за родимых детей

и за кровную Русь,

а она предавала,

ложью в очи плевала,

материнское сердце

Русь штыками пронзала…

Царевне Ольге в день рождения

Голубица, подруга, сестра!..

Со слезами, милая, встану я

на колени в холодный снег,

и на белом цветами алыми

расцвечу твой праздничный день.

Лебединое небо склонилось,

сберегло молитву и крик.

И над дикой степью России

убиенной юности лик.

Царевне Татьяне

Раненые солдаты

звали тебя сестрицей,

воины страшной Отчизны

просили за них молиться.

Не нужен венец жемчужный

царевне в косынке серой.

Твои сильные, добрые руки

бинтуют с любовью и верой.

Забытые ноты Шопена

на черном фортепиано,

как птичьи следы на снегу.

Тебе некогда плакать, Татьяна,

тебя ждут воспаленные раны,

твои сильные, добрые руки

искалеченных берегут…

Царевне Марии

Не поблекли, не постарели

ливадийские акварели,

опаленные бедой.

Напоенное солнцем поле,

и церквушки крест золотой…

За кровавым пологом боли —

лик художницы молодой.

Девочки русые!..

Рана сквозит

в темном волчицыном сердце Руси.

Народ ее, яко потомков убийц,

Боже, прости и спаси.

Царевне Анастасии

Мама, мне снились ангелы,

наверное, это к радости,

большой-пребольшой радости,

как в снежный день Рождества.

Их крылья солнцем пронизаны,

их смех — бубенцы хрустальные,

а глаза у ангелов грустные —

наверное, им жалко людей.

Они меня звали, мама,

с собой во дворец небесный,

мне с ними там на рассвете

прекрасный бал открывать.

Царевичу Алексею

Помолись, Русь острожная,

о болящем царевиче,

твою муку приемлющем

на поникшие плечики.

Русь, как зоркая хищница,

близость казни почуяла,

нивы русские выжнутся

окаянными пулями.

Помолись о царевиче.

Не с тобою, лукавою,

ему праведно царствовать —

править горней державою.

Ольгины ангелы

Мученицу Русь не оставили

Акварельные диво-ангелы,

Византийские лики древние,

Нарисованные царевною.

Крылья белые — кровью пятнаны.

Над Россией плакали ангелы.

Над державой, безумьем выжженной —

Снежно-белые, огне-рыжие,

Словно лебеди — грусть пречистая,

Словно лебеди над Непрядвою,

Возносились Ольгины ангелы.

А когда заявились с обыском,

Рылись с хохотом в письмах девичьих

Да плевались махоркой желчною —

Во дворцовом камине таяли,

Отданы огню на заклание,

Беззащитные Ольгины ангелы.

Кровоточили, пеплом свилися.

В небо дикое возносилися.

А России уже не дышится,

Рвет ее вороньё жестокое.

В небе траурном — стая белая,

И молитвы святые слышатся

Вперемешку с лебяжьим клекотом.

Но вдогонку ружья оскалятся,

В снег кровавый ангелы свалятся.

Не летайте в Россию, лебеди —

Срежет пуля над невским берегом.