Константин Ефимович Скурат Великие учителя церкви

Вместо предисловия

Данный труд был задуман года два-три тому назад. По мере приближения моей жизни к библейскому возрасту (Пс. 89, 10) созревала и мысль отметить этой работой свое 70-летие.

Если читатель найдет в этом труде указанный великими учителями Церкви путь жизни — мой труд будет не напрасен.

Да послужит он и мне постоянным напоминанием в оставшиеся дни о том, каким должен быть православный христианин!

Святители Христовы Иоанн Златоуст († 407) и Амвросий Медиоланский († 397), преподобные отцы блаженный Диадох Фотикийский (V в.), авва Дорофей († 620), Григорий Синаит (XIV в.), Иоанн Кассиан († 435) и все святые, на земле Востока и Запада просиявшие, молите Бога о нас, дабы Он явил нам Свою бесконечную милость и не лишил нас Своих вечных Небесных Обителей!

СЛАВА БОГУ ЗА ВСЕ!

29 августа 1999 г. Константин Скурат

Восточные святые отцы

Святитель Иоанн Златоуст боголюбезной Олимпиаде

"Я знаю благородство твоего ума, знаю крепость твоей богобоязненной души, знаю обилие рассудительности, силу любомудрия… Блаженна ты и трижды блаженна…".

Святитель Иоанн Златоуст. Письма к Олимпиаде. Из писем № II и № XVII

Эпистолярное наследие святителя Иоанна Златоуста очень богато. Большая часть писем появилась в годы лишения его Константинопольской кафедры и изгнания из столицы (403–407 гг.). Святитель Иоанн писал к разным лицам: к священнослужителям, диакониссам, инокам и мирянам, два раза обращался с письмами к Римскому епископу Иннокентию [с. 550–558] ^[1], а также к епископам, пресвитерам и диаконам, заключенным за благочестие в темницу [c. 563–565; 717, 718]. Но особенно содержательны, полезны и потому ценны семнадцать писем Константинопольского cвятителя к святой диакониcсе Олимпиаде [c. 549–565]. В них даются глубоко духовные наставления этой дивной диакониссе Константинопольской Церкви, восхваляются ее примерные добродетели, ее целожизненный подвиг во славу Божию и на благо людей. Вместе с тем в них ярко выступает светлая личность самого святителя.

Хотя в них описываются постигшие его бедствия, однако не обнаруживается не только ненависти к врагам и обидчикам, но и признака жалобы. Болезни, страдания, голод и холод, о чем свидетельствует святитель Иоанн Златоуст, нисколько не ослабляют его веры в Промысл Божий и не делают его недостойным священного сана.

Житие святой Олимпиады

"Достохвальная Олимпиада", как именует ее в своем "Лавсаике" Палладий, епископ Еленопольский и защитник святителя Иоанна Златоуста от нападавших на него врагов ^[2], происходила из знатного рода Константинополя — столицы Византийской империи. Отец ее был сенатором, мать — дочерью префекта претории. В юные годы она была обручена с префектом столицы. Святитель Григорий Богослов († 389), приглашенный на брак, попросил извинения, что не может присутствовать на семейном торжестве, и обратился к молодой супруге с "отеческим советом", который сам назвал "добрым подарком" ^[3]. Святитель Григорий советовал: "Почитай Бога, а потом супруга — глаз твоей жизни, руководителя твоих намерений. Его одного люби, ему одному весели сердце, и тем больше, чем нежнейшую к тебе питает любовь; под узами единодушия сохраняй неразрывную привязанность. Дозволяй себе не такую вольность, на какую вызывает тебя любовь мужа, но какая прилична… Когда муж раздражен, уступи ему, а когда утомлен, помоги нежными словами и добрыми советами… Сколько бы ни была ты раздражена, никогда не укоряй супруга в понесенном ущербе, потому что сам он лучшее для тебя приобретение… Радости и все скорби мужа и для себя почитай общими. Пусть и заботы будут у вас общие, потому что чрез это возрастает дом… Будь высокомудренна, но не высокоумна…" ^[4] Замужем была святая Олимпиада всего двадцать месяцев. Овдовев, она решительно отказалась вступить во второй брак, невзирая ни на уговоры, ни на угрозы императора Феодосия Великого, желавшего выдать ее замуж за своего родственника, молодого аристократа. Ее отказ разгневал императора, почему он и приказал префекту столицы секвестровать все ее имения — ограничить пользование ими до тридцатилетнего возраста. Святая Олимпиада приняла это незаконное действие спокойно и, более того, писала императору: "Государь! Ты оказал мне милость, которая достойна не только государя, но и епископа; опекою над имениями освобождена я от многих забот. Для большего счастья моего благоволи повелеть, чтобы роздано было все церквам и нищим. Издавна боюсь я наклонностей суетности, которые при раздаче имений так легко возникают. Временные блага, пожалуй, могли бы отдалить сердце мое от истинных благ, духовных и вечных" ^[5]. Феодосий понял свою ошибку и велел вернуть святой Олимпиаде ее имения. С этого дня она щедрой рукой творила дела милосердия монастырям, храмам, заключенным в темницах, ссыльным, плененным, всем нуждающимся. Епископ Палладий (упоминавшийся выше) пишет о сем как "духовный и искренний друг ее", как очевидец: "Она раздала все свое, чрезвычайно большое, богатство, и помогала просто всем без различия. Ни город, ни деревня, ни пустыни, ни остров, ни отдаленные страны не были лишены щедрот этой славной девы… рассылала милостыни по всей вселенной" ^[6].

Архиепископ Константинопольский Нектарий (предшественник святителя Иоанна Златоуста) возвел святую Олимпиаду в диакониссы… Обязанности диаконисс заключались в заботе о страждущих, несчастных женщинах, обучении их закону Божию, услужении при совершении над ними Святых Таинств… И святая Олимпиада во всем явила пример.

С того времени как святитель Иоанн Златоуст был возведен на Константинопольскую кафедру, святая Олимпиада стала его ближайшим духовным другом, и потому, как только буря бед обрушилась на святителя, враги его восстали и на нее. Ее клеветнически обвиняли в разных преступлениях. Хотя ложность их была и очевидна (например, ее обвиняли в поджоге храма святой Софии, — и это ту, которая построила на свои средства не один храм), ее влачили по судам, причиняли немало страданий, довели до болезни, изгнали, как и святителя Иоанна Златоуста, из Константинополя. В изгнании она и скончалась в 410 г. — вскоре после кончины святителя Иоанна Златоуста († 407), своего великого духовного руководителя… "Какое слово, — сетует и восторгается Константинопольский святитель, — будет у нас достаточно, каковы должны быть рассказы, если кто-нибудь стал бы перечислять твои страдания, начиная с детского возраста до настоящего