как организовать промысел в районе мыса Хищников и т. д.

А, впрочем, я увлекся.

А знаешь, Мироша, бывает по азиатски просто. Наверное, я тебе как-то болтанул о своей кошмарной любви к одной девочке, чуду природы, дочери русского и пиарского народа. С такими глазами. Она немного увлекалась радостями жизни, и осенью я хотел все это дело пресечь. Либо ее привезти в Магадан, либо самому остаться там. Меня она, конечно, считала одним из столпов русский мысли. Я, дурак, пренебрег этим золотым правилом плече!

плеча, старался быть просто веселым парнем. При возвращении с того похода мне дали письмо от нее. Великолепный документ. Пишет, как на днях ее обабили по пьянке, как шла кровь, как она уже через пару дней (уже все равно) скурвилась с другим подонком и теперь живет с ним, сама того не желая. Письмо, достойное опубликования в самой солидной прессе. Я ушел в тундру, полежал на кочках. Надо бы пореветь, но не получилось. Землю жрать хотелось. Ты пойми, старый ученый чудак, среди всякого цинизма — это было самое лучшее, что у меня было, самое чистое. Ну зачем же так то? Лететь к ней? Я не могу с ней жить, мне будет брезгливо после этого письма. Все могу, но этого не могу. Разозлился и послал ей пощечину. Эх, дьяволы! Очень хочется глотку рвать.

Ну, азиатские эмоции можно кончить. Мирон, ты ведь не обижаешься, верно? Не могу же я орать на подчиненных парней своих, а эскимосов я люблю и орать на них не умею. Так что ты единственная кандидатура, на ком можно сорвать злость и выпустить наружу фашистика. Все идет к лучшему. Сижу иногда (в штанах из тюленьей кожи) и думаю — какого дьявола мне, засранцу, надо? Хошь экзотику — лопан сколько влезет. Пишешь — все же публикуют. Наука — поддается. Женщины — часты осечки, но меня на этот спорт не особенно тянет. Друзья — есть друзья, лучшие ребята в Союзе, как мне кажется. Так какого еще надо? Не знаю. Вероятно, это просто конфликт между первобытной сущностью психики, данной от рождения вятскими предками, и насильственным оцивилнзовывани ем, полученным после в институте. Ну и дьявол с ним. Вот заработаем кучу денег, и уйду я в чудаки. Здесь, па Врангеля, присмотрел охотничий участок, избу колхоз построит, бабищу найду. Буду жрать, спать, размножаться и читать без всякой цели какого ни-будь глупого Бокля.

Будь здоров, милый чудак Мироша. Старик, а ты плюнь особо распинаться в освоении культурного наследия. Ты говоришь, что не можешь иначе. Ты просто попал в колесо, из которого действительно кажется, что нельзя иначе. А ты попробуй вдруг бросить многое. Ты знаешь, милая улыбка жены и элементарны]! спор о том, как варят щи, иногда стоят "Евгения Онегина". Впрочем, я никогда не был женат по настоящему, поэтому как-то здорово ценю такие минуты. Сейчас попробуем перелететь в Эгвекинот. Оттуда 300 километров будем сплавляться по Амгуэме,

потом начнется тысячекилометровая эпопея на вельботе вдоль побережья. Вот тогда среди туманов, штормов И ких холодов они и пригодятся мне в самую доску (мои любимые штааы ИЗ шкуры тюленя).

Будь здоров, старина.

Привет супруге.

Остров Врангеля, 2 пиши 1963 Олег Махмуд ШалОы Ь аба в Тюленьих Штанах