царских гробниц (начало III тысячелетия до н. э.) характеризует как «городскую цивилизацию высшего типа».

Невозможно также согласиться и с другим принципиально ошибочным мнением Л. Вулли, а именно о превосходстве шумерийской и вавилонской культуры над всеми другими древневосточными культурами. Здесь явно сказываются традиции панвавилонизма. И только ими могут быть объяснены утверждения, подобные тем, что встречаются в книге: «Во всех отношениях Шумер раннединастического периода ушел намного вперед от Египта, который в ту эпоху лишь выбирался из состояния варварства. И когда Египет действительно пробудился в дни правления Менеса, первого фараона Нильской долины, наступление новой эры ознаменовалось для него освоением идей и образцов более древней и высшей цивилизации, достигшей расцвета в низовьях Евфрата. Шумер был прародиной западной культуры, и именно у шумерийцев следует искать истоки искусства и мировоззрения египтян, вавилонян, ассирийцев, финикиян, древних евреев и, наконец, даже греков».

Эта длинная цитата прежде всего доказывает, как нелогичность автора приводит его к явному искажению исторической действительности и преклонению перед изучаемой им культурой. Конечно, Л. Вулли удалось обнаружить изумительные памятники архитектуры, скульптуры и ювелирного искусства Двуречья. Но это не дает права пренебрежительно относиться к не менее замечательным произведениям египетских художников или отрицать их общепризнанную оригинальность. Что же касается вопроса о приоритете Египта и Шумера, то при шаткости хронологии, неоднократно перестраивающейся (что признает и сам автор), всякие выводы в этом направлений еще долго останутся гипотетическими.

Несомненно, на более правильном пути стоит Г. Чайльд, признающий самостоятельность древнейших культурных очагов — Египта и Шумера и считающий, что в одних сферах египтяне опережали шумерийцев (например, изобретение фаянса), в других — наоборот (применение гончарного круга, колесный транспорт). Трудно также согласиться с утверждением Л. Вулли, что с достижениями шумерийцев в металлургии «вряд ли сравнится хоть один народ древности» и что в Шумере «почти все мужчины умели читать и писать». Вдумчивый читатель, конечно, отбросит все эти преувеличения английского археолога, объясняемые его чрезмерным и необъективным увлечением Шумером.

Необоснованны также попытки Л. Вулли найти библейские аналогии. Конечно, шумерийцы, если не прямо, то косвенно — через вавилонян, ассирийцев, хананеев — оказывали влияние на древних евреев. Некоторые наблюдения автора в этом направлении весьма любопытны. Так, например, он вполне основательно считает, что миф о всемирном потопе содержит воспоминание о реальном наводнении, которое произошло в конце эль-обейдского периода. Правильно отмечены фантастические гиперболы библейской традиции, восходящей к шумерийскому мифу. «Разумеется, — пишет автор, — это был не всемирный потоп, а всего лишь наводнение в долине Тигра и Евфрата, затопившее населенные районы между горами и пустыней. Но для тех, кто здесь жил, долина была целым миром».

Интересны также аналогии между идолами, найденными в Уре, и семейными божками, украденными якобы библейской Рахилью у своего отца Лабана. Для изучения древнейшей (политеистической) стадии иудейской религии это очень важно, и в данном пункте Л. Вулли отступает от богословской традиции. Вполне допустимо его предположение, что в книге пророка Даниила содержатся намеки на религиозную реформу Навуходоносора II.

Однако в ряде других случаев приводимые в книге библейские параллели натянуты и неубедительны. Вряд ли можно согласиться с тем, что фигурка золотого козленка, выглядывающего из-за ветвей, соответствует агнцу из книги Бытия, принесенному в жертву вместо Исаака. Еще более натянуто утверждение, что лестница, которую библейский Иаков видел во сне, тождественна зиккурату третьей династии Ура. Л. Вулли все время говорит об Аврааме и Иакове как о реальных исторических деятелях. Правда, в одном случае, почувствовав, что заходит слишком далеко, он отказался от чересчур смелой библейской аналогии. Изображение лодки со свиньей в кабине и мужчиной на корме напомнило ему Ноев ковчег, но он все же не решился воспользоваться этой слишком рискованной гипотезой.

Можно отметить еще некоторые сомнительные домыслы Л. Вулли. Появление в раннединастический период недостаточно практичного плосковыпуклого кирпича он объясняет не техническими, а политическими причинами. Это был, по его мнению, протест против влияния джемдет-касрского периода и отказ от технических приемов завоевателей, хотя бы эти приемы были выгодны и целесообразны. Смешение эль-обейдских черепков с асфальтом и использование этой смеси при постройке новых зданий Л. Вулли трактует как возрождение эль-обейдских традиций.

Наконец, неправилен взгляд на зороастризм как на религию Ахеменидов. Советская наука доказала неосновательность этой точки зрения.

В заключение нужно сказать несколько слов о хронологической системе, которой придерживается Л. Вулли. В основном он принял хронологию, предложенную около двадцати лет назад С. Смитом, и это решение можно только приветствовать. Однако далеко не всюду внесены необходимые поправки. Так, например, Нарамсин датируется по прежней «длинной» хронологии, разгром Ура Самсуилуной датируется в одном случае по Сиднею Смиту (1757 г.), а в другом — по сверхкраткой хронологии Пебеля (1674 г. = 12 год Самсуилуны!!?).

Какую бы классификацию^[2] автор ни избрал, он должен следовать ей систематически. В противном случае получаются непримиримые противоречия.

Автор часто применяет устарелое чтение шумерийских имен (Бау, Урнина, Дунги, Бурсин вместо установленного ныне чтения Баба, или Бубу, Урнанше, Шульги, Амарсуена).^[3]

Несмотря на указанные ошибки и неточности, книга Л. Вулли чрезвычайно интересна.

Фактический материал, собранный Л. Вулли, и ряд его частных наблюдений принесут огромную пользу специалисту-историку или историку искусства. Легко и доступно, местами даже увлекательно написанный очерк английского археолога может быть рекомендован и тем, кто стремится пополнить свои знания в области истории и истории культуры. Интерес к далекому прошлому предков иракского народа, сбросившего ныне цепи колониализма, растет у нас с каждым днем. Вот почему книга Л. Вулли, освещающая историю одного из важнейших центров этой страны на протяжении почти четырех тысячелетий, безусловно найдет у нас многочисленных читателей.

В. В. Струве.

Введение

Ур расположен