кладкой стен. Белая линия между ними представляла собой побелку на верхней части ныне исчезнувшей стены, которая просочилась между стеною и вымосткой. Пользуясь этими приметами, нам удалось воссоздать план всего храма. Позднее, когда мы начали копать дальше вглубь и обнажили ниже уровня пола фундаменты стен, этот план оказался совершенно правильным. В следующие годы точно такие же приметы позволили немецким археологам в Уруке отыскать и составить план «Белого храма», одного из древнейших зданий этого города. Однако заслуга открытия цветной схемы кирпича-сырца все-таки принадлежит нашему рабочему, участвовавшему в раскопках Ура.

В нововавилонский период храмы и общественные здания Ура если и не достигли прежнего великолепия, то во всяком случае содержались в гораздо большем порядке, чем на протяжении ряда предыдущих столетий. Однако последние цари Вавилона украшали уже совсем иной город, непохожий ни на столицу третьей династии, ни на Ур правителей Ларсы. Я уже говорил о тесной застройке города периода Ларсы, отмеченного расцветом торговли и ремесел. Но все эти постройки исчезли. И мы просто не знаем, какая часть из них сохранилась в дни правления касситских царей или какие дома пришли им на смену, потому что от этих лет буквально ничего не осталось. Развалины жилищ обоих периодов были снесены до основания, и над ними был построен совершенно новый город. Ни один из домов, построенных ранее нововавилонского периода, не сохранился. Весьма похоже, что гордые слова Навуходоносора: «Не этот ли Вавилон великий построил я?», — в той же степени относились и к Уру. Конечно, нам приходится делать обобщения на основе довольно ограниченных данных, поскольку лишь на редких участках раскопок нам удалось найти здания того периода, избежавшие пагубного воздействия времени и климата. Тем не менее два таких участка дали весьма достоверный материал.

В низине, расположенной к северо-западу от теменоса, мы обнаружили домишки того периода относительно хорошей сохранности. Это были очень бедные дома. Они стояли в таком скверном районе, где никто не стал бы жить, имей он хоть какой-то достаток. И сохранились-то они лишь потому, что стояли в низине, а не на холме, открытом ветрам и ливням. Смытая с зиккурата почва занесла и сохранила их развалины. Маленькие жалкие одноэтажные лачуги теснились здесь на небольшом пространстве без всякого плана и системы, как типичные трущобы какого-нибудь восточного города. в другом месте дали более показательные результаты. Чуть южнее большой группы домов периода Ларсы, которые мы откапывали, почва была приподнята в виде бугра, образовавшегося, на мой взгляд, вследствие ветровых наносов. Здесь мы обнажили остатки домов, по-видимому, характерных для большей части Ура поздней эпохи. Квартал поразительно напоминал Вавилон. Улицы были прямыми и широкими; от них под прямым углом отходили переулки или просто довольно узкие аллеи, отделявшие одну группу зданий от другой. Дома были целиком сложены из кирпича-сырца. Мы не нашли здесь даже «изолирующих слоев» из обожженного кирпича, которые встречаются во всех более ранних зданиях. Внешние стены зачастую украшены частыми зигзагообразными выступами, похожими на зубчатые контрфорсы дворца Белшалти-Нанна. Эти жилища тоже были одноэтажными. Возможно, они имели плоские кровли, игравшие роль террас.

Общий план домов обычный: комнаты располагались вокруг центрального двора. С одной стороны облицованный вход вел в приемную комнату с примыкающей к ней туалетной, а с другой стороны были комнаты более личного характера. В глубине дома находились прочие служебные помещения. Интересно, что во многих случаях строение, само по себе расположенное совершенно правильно и имевшее внутри прямые углы, оказывалось скошенным по отношению к внешним стенам. Создается такое впечатление, словно направление улиц, которое, разумеется, определяло расположение жилых кварталов, было навязано строителям каким-то приказом свыше. Ведь каждый знал, что дома нужно ставить таким образом, чтобы приемная комната была обращена входом к северу, иначе прохладный ветер не будет освежать гостей в жаркую погоду. Такое противоречие между планировкой города и внутренней архитектурой домов я могу объяснить лишь произволом высших властей И если мое объяснение правильно, оно подтверждает, что Ур был перестроен по указаниям Навуходоносора.

Больше всего нас поражали размеры домов. Так как все комнаты приходилось размещать на одном этаже, они, естественно, должны были превосходить по площади двухэтажные жилища периода Ларсы. Это были просторно расположенные строения, из которых одно занимало целый квартал площадью сорок шесть на сорок метров. В период Ларсы на таком же пространстве могло бы разместиться домов четырнадцать-пятнадцать. По-видимому, городские земельные участки катастрофически упали в цене, а это в свою очередь говорит о том, что население города по сравнению с прошлыми временами резко сократилось.

Подобные дома были по карману лишь состоятельным людям, однако, если судить по табличкам, торговля в те дни шла довольно вяло. В одном из домов мы нашли в большом глиняном горшке семейный архив за несколько поколений. Он до какой-то степени раскрывает судьбу Ура в этот период. В царствование отца Навуходоносора, царя Набопаласара, глава семьи по имени Синубаллит жил в Вавилоне и вел там какие-то дела. Особыми успехами он похвастаться не мог, поскольку из тридцати пяти документов, в которых упоминается его имя, по крайней мере семнадцать представляют собой расписки на взятые им ссуды. Позднее семья переехала в Ур и поселилась в одном из больших домов. Если же Навуходоносор пытался спасти угасающий город с помощью широкой программы восстановления храмов, а возможно, также и полной реконструкции Ура, то он должен был одновременно позаботиться и о привлечении сюда тех семей, которые уехали в более процветающие центры. Таким образом, вполне вероятно, что возвратившиеся горожане получали правительственные субсидии для застройки обширных новых кварталов.

Приток «чужеземцев» объясняет перемены в самых устойчивых обычаях, даже таких, как погребальный ритуал. В нововавилонский период мы по-прежнему находим под полами домов овальные терракотовые гробы, которые были здесь в ходу уже примерно тысячу лет. Иногда тело укладывали в такой гроб, а иногда накрывали гробом сверку. Но бок о бок с этими погребениями начинают попадаться так называемые захоронения в «двойных горшках». Два больших глиняных сосуда укладывали на бок отверстиями вплотную друг к другу, так что тело оказывалось наполовину в одном сосуде,