рядом с ним положили целый тюк. Вас это, может быть, удивит, но в Стране Оз все животные говорящие, так уж вышло, а поскольку Пампердинк — часть Страны Оз, Кабампо тоже, естественно, умел говорить, да ещё и получше иных людей.

— Взор, как мармелад, — надо же такую глупость придумать! Ха-ха-ха! О-хо-хо! И-хи-хи! — Изысканный Слон расхохотался так, что весь затрясся. Потом он вытянул хобот из-за плеча Верховного Пампера, цапнул его стакан с розовым лимонадом, мгновенно его опустошил и поставил на место прежде, чем старый придворный успел повернуть голову.

— Вы меня звали, ваша милость? — подскочил к слону Иджабо. Он не понял, что слон смеётся, ему показалось, что тот его зовёт.

— Звал. Почему ты не налил лимонада его превосходительству? — строго спросил Изысканный Слон.

— Я налил! Их превосходительство, наверно, его выпил.

— Ничего подобного! — воскликнул Верховный Пампер, негодующе стукнув кулаком по столу. — Ничего я не пил!

— Ну-ка, тащи ему лимонаду немедленно, — приказал Кабампо, и Иджабо, у которого хватило ума не спорить с членом королевской семьи, немедленно притащил другой стакан с лимонадом. Но стоило лакею отойти, как проказливый слон стащил и этот стакан, а заодно и тарелку со всем прибором, да так быстро, что никто, кроме принца Помпадора, не заметил его проделок, и пришлось бедному Иджабо бегать туда-сюда и приносить всё заново, пока у него парик не встал дыбом от возмущения.

Всё это развлекло принца и помогло ему вытерпеть пятнадцать длинных поздравительных речей, с которыми обратились к нему королевские гвардейцы. Но хотя речи были скучными, про сам обед этого не скажешь. Скрипачи весело играли, а главный повар Лангет превзошёл самого себя в изготовлении новых восхитительных блюд, так что, когда пришло время подавать мороженое и пирог, все были в отличном настроении.

— Пирог, мой добрый Иджабо! Тащи сюда пирог! — приказал король, широко улыбаясь сыну.

Терзаемый неясными, но дурными предчувствиями Иджабо подошёл к боковому столику и зажёг восемнадцать высоких свечей. Ему не терпелось поскорее подать пирог, разрезать его и покончить с этим делом. Он побаивался, что пирог, который уже исчезал один раз, исчезнет опять — это пусть бы, да лишь бы он, Иджабо, успел его подать, а уж за дальнейшее он не отвечает.

Взволнованный Лангет подглядывал в дверную щёлку и чуть не лопался от гордости за свой роскошный розовый шедевр, который как раз поставили перед принцем.

— Поздравляем с восемнадцатилетием! Еще много-много раз! — закричали все как один придворные, вскочив с мест и восторженно размахивая салфетками.

— Спасибо! Спасибо! И вам того же желаю! — отвечал Помпадор, кланяясь во все стороны.

Между прочим, это была вовсе не шутка. В Стране Оз восемнадцатилетие бывает не раз в жизни, а столько раз, сколько кому захочется. И в частности, принц Помпадор справлял его уже десятый раз.

Придворные подняли бокалы, а принц набрал в грудь побольше воздуха, чтобы задуть свечи.

— Давай-давай, все разом! — вскричал король. И принц стал дуть. Но ни на единой свече даже огонёк не заколебался. Принц дунул сильнее. Он дул, пока не побагровел, но свечи как ни в чём не бывало горели себе да горели ярким пламенем.

— Что за упрямые свечи, сроду таких не видал! — удивился король Помпус. Он и сам начал дуть, а вслед за ним и королева, и Верховный Пампер, и придворные — все дули на упрямые свечи, пока тарелки на столе не запрыгали. Наконец все без сил откинулись на спинки стульев — а свечи горели по-прежнему.

Тогда в дело вступил Кабампо, уже давно наблюдавший за всем происходящим своими маленькими глазками. Он сделал глубокий вдох, протянул хобот прямо к загадочному пирогу и дунул изо всей своей немалой слоновьей силы.

Понятно, что такого дуновения даже заколдованные свечи выдержать не могли. Но лучше уж они горели бы и дальше, потому что в тот самый момент, когда восемнадцать огоньков погасли, громадный розовый пирог взорвался — взорвался с такой силой, что половина придворных оказалась под столом, а половина лишилась сознания под ударами разлетевшихся кусков глазури и, главное, бокалов и кованых серебряных блюд.

— Измена! — возопил король, первым оправившийся от потрясения. — Кто посмел подложить порох в именинный пирог? — Стряхнув с носа глазурь, он гневно смотрел по сторонам. Первым, на ком остановился его взор, был Лангет, стоящий ни жив ни мёртв у двери.

— В колодец его! — закричал разъярённый самодержец. И Главный Окунатель, радуясь предлогу покинуть ставший неуютным зал, схватил бедного Лангета за шиворот.

— И этого тоже! — добавил король, указывая пальцем на Иджабо, который хотел под шумок выбежать за дверь. — И этих! — королевский палец описал полукруг, указуя на разбегающихся лакеев. Главный Окунатель выстроил своих жертв по росту и повёл строевым шагом прочь из пиршественного зала.

— Вообще-то всех прочих тоже бы окунуть не мешало, — пробормотал Верховный Пампер, с трудом поднимая голову.

— Ни в коем случае! — возразил строгий, но справедливый король, обмахивая блюдом упавшую в глубокий обморок королеву Розалилли. — Но что это всё-таки значит? — Вспомнив происшедшее, король снова стал распаляться гневом.

— А я почём знаю? — отозвался Кабампо. Он вытащил принца Помпадора из-под стола и, чтобы привести в чувство, вылил ему на голову кувшинчик сливок.

— Что-то ударило меня по голове, — прошептал принц, открывая глаза.

— Не что-то, а пирог, — пояснил Кабампо. — Поразительный пирог оказался, ползала поразил по голове. Изысканный Слон с грустью посмотрел на свою парадную мантию, безнадёжно перепачканную разноцветной многослойной начинкой. Потом он приложил хобот к голове, куда его ударило что-то тяжёлое. Интересно, что? Он пошарил хоботом по полу и обнаружил нечто твёрдое, блестящее и круглое. Слон собрался было показать находку королю, но в этот миг и сам Помпус сделал открытие: в его кубке торчал свёрнутый в трубочку и запечатанный свиток пергамента, невесть откуда взявшийся.

— Ну-ка, ну-ка, что же нам, интересно, пишут? — и король решительно сломал печать.

Королева Розалилли открыла со вздохом глаза. Из-под стола понемногу выползали растерянные и ошарашенные придворные. Король с вытаращенными от изумления глазами прочёл про себя свиток, после чего вскочил и в неистовстве заплясал на месте.

— Что такое? Что там написано? — воскликнула королева, пытаясь прочесть загадочное послание из-за плеча супруга. И вдруг она