Кальдерон Педро Любовь после смерти или Осада Альпухарры

Педро Кальдерон

Любовь после смерти или Осада Альпухарры

(перевод О.Савича)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Дон Альваро Тусани.

Дон Хуан Малек, старик.

Дон Фернандо де Валор.

Алькускус, мориск.

Кади, старый мориск.

Дон Хуан де Мендоса.

Сеньор дон Хуан Австрийский.

Дон Лопе де Фигероа.

Дон Алонсо де Суньига, коррехидор.

Гарсес, солдат.

Донья Исавель Тусани.

Донья Клара Малек.

Беатрис, служанка.

Инес, служанка.

Слуга.

Mopиски, мужчины и женщины.

Солдаты-испанцы.

Солдаты-мориски.

Действие происходит в Гранаде и в разных

местах Альпухарры.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Комната в доме Кади, в Гранаде. Мориски - мужчины в

камзолах и коротких штанах, женщины в платьях с белыми

лифами, в руках - музыкальные инструменты. Кади, Алькускус.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Мориски, Кади, Алькускус.

Кади

Наружу заперты двери?

Алькускус

Все двери сам запирал я.

Кади

На стук не впускать без пароля!

Для праздников время настало.

Наш день - это пятница, так

Велит наш обычай народный.

И пусть христиане, среди

Которых живем сегодня,

Как пленники в горьком горе,

Нас оклеветав, оболгав,

Запрет наложить не смогут

На наши обряды.

Все

Ты прав!

Алькускус

Шуметь и плясать обожаю!

У всех нас веселый нрав.

(Поет.)

"Священны аллаха веления!

Хоть мы в оковах пленения,

И отняты мавров владения,

И нет ни закона, ни права...

Все (поют)

Аллаху слава!

Первый моpиск (поет)

Живите, воспоминания

О подвиге завоевания,

Когда покорилась Испания

И стала - наша держава!..

Все (поют)

Аллаху слава!

Алькускус (поет)

Сюда мы пришли с Востока.

В бою потомок пророка

В одно мгновение ока

Напал на испанцев, как лава!..

Все (поют)

Аллаху слава!"

Громкий стук в дверь.

Первый мориск

Кто ломится в наши двери?

Кади

Хотят застать нас всех разом

На празднике; наши собранья

Король запретил указом.

Заметив, что столько морисков

Вошло в мой дом, альгвасилы

Решили поймать нас на месте.

Алькускус

Теперь тишина наступила...

Малек (за сценой)

Какая причина тому,

Что медлите, дверь открывая?

Алькускус

Напрасно взывают у двери,

Когда к душе не взывают.

Первый мориск

Что делать?

Кади

Вы бубны спрячьте.

А после откройте двери.

Пришли вы меня проведать

И только.

Второй мориск

Расчет твой верен.

Кади

Мы скроем чувства и мысли.

Что медлишь? Открой, Алькускус!

Алькускус

Открой! А там - альгвасилы,

А я альгвасилов боюсь.

По этому барабану

Начнут барабанить палкой...

Приятно сытое брюхо,

А битое брюхо жалко.

(Открывает дверь.)

Входит дон Хуан Малек.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и дон Хуан Малек.

Малек

Не бойтесь!

Кади

Сеньор дон Хуан!

Вас сделало происхожденье,

Малеков чистая кровь,

Хоть вы и мавр по рожденью,

В Гранаде советником. Ваше

Внезапное появленье...

Малек

По немаловажной причине

Я к вам прихожу. Сюда

Меня сегодня приводит

И за руку тащит беда.

Кади (морискам, тихо)

Он хочет нам сделать внушенье.

Алькускус

Внушенье - не поношенье

И много лучше тюрьмы.

Кади

Мы в вашем распоряженье.

Малек

Друзья! Очнитесь от страха,

Что вызван моим появленьем.

Сегодня в Совет Гранады

Прислал верховный судья

Строжайшее предписанье

От имени короля

Филиппа Второго. Бумагу

Торжественно, внятно и строго

Прочел секретарь Совета.

Все пункты посланья - их много

Составлены вам на горе.

Недаром всегда говорили:

"Судьба на время похожа".

Их мчат колесо и крылья,

И сами они не знают,

Добро или зло их гонит,

Но нет для них остановки,

И мчатся быстрей, чем кони!

Итак, к недавним указам

Есть важные дополненья.

Властям предписано строго,

Чтоб не было послабленья.

Сегодня мориски - лишь пепел

От прежнего гордого пламени:

Пришло это пламя из Африки

И в нем запылала Испания.

Отныне для вас под запретом

Все праздники, все собрания,

Шелка и хождение в баню.

Отныне не смеют мориски

Нигде говорить по-арабски,

А только всегда по-кастильски.

Как старший в Совете, я должен

Сказать свое слово первым.

"Хотя закон справедливый,

И эти целебны меры,

Сказал я, - чтоб мало-помалу

Исчез обычай Востока,

Но все же нет оснований

Закон применять так жестоко.

Пожалуй, терпенье и мягкость

Здесь были б скорее пригодны:

Не нужно бывает насилье,

Где сам обычай уходит".

Тогда дон Хуан де Мендоса

Он отпрыск знатного рода

Великих маркизов Мондехар

Сказал: "Дон Хуан прекословить

Своим страстям не желает;

Покорный голосу крови,

Своих он жалеет и хочет

Замедлить, отсрочить расправу

С морисками - племенем жалким,

Ничтожным, низким, лукавым".

"Сеньор дон Хуан де Мендоса!

Сказал я. - Была Испания,

Как пленница в собственном доме,

Под игом у мавров данницей.

Но те христиане, что жили

Среди арабов, бесспорно

Сегодня не думают вовсе,

Что прошлое их позорно.

Сказали вы, что мориски

Ничтожное, рабское племя.

С испанским дворянством сравнялись

Дворяне-мавры в то время,

Когда они приобщились

Тот день да пребудет славным!

К святой католической вере.

Такие ж, как я, и подавно:

Ведь мы - королевской крови".

"Арабской крови", - сказал он.

"Так что ж, она королевской

Поэтому быть перестала?"

Ответил я. Шпаги у входа

Оставили мы, и остались

Нам только слова, и, конечно,

В наш спор другие вмешались.

Нет хуже оружья, чем слово,

Без шпаг надо быть немыми:

Ведь рану вылечить легче,

Чем смыть оскорбленье с имени.

Быть может, задев его гордость,

Сказал я лишнее в споре.

В ответ (дрожу, вспоминая!)

Схватил он (о горе мне, горе!)

И вырвал из рук моих посох,

И... Нет, продолженья не ждите!

Рассказ о событье порою

Больней, чем само событье.

Я был оскорблен, защищая,

Я был поруган, вступаясь,

За вас я вступился, - обида

Поэтому всех оскорбляет.

А сына нет у меня,

Чтоб смыть с седин оскорбленье.

Есть дочь, но дочь - это больше

Волненья, чем утешенья.

Мориски храбрые! Вы

Живая Африки память,

А ныне хотят христиане

Вас сделать своими рабами.

Но вся Альпухарра - наша:

И эти гордые горы,

И эти поля, долины,

Цветущих растений море,

В котором селенья, как будто

Гребцами полные челны

(Одно и зовется Галерой),

Плывут по серебряным волнам.

Возьмем провиант и оружье

И все уйдем в Альпухарру!

Из рода Абенумейя

Прославленный род и старый!

Вождя изберите и станьте

Опять из рабов господами.

А я буду всем повторять

Со вздохами и мольбами,

Что