как, например, наш художественный авангард первой половины ХХ века.

— И как же такие решения могут быть внедрены?

— Особенность необходимых стране цивилизационных реформ состоит в том, что их нельзя внедрить одними только приказами властей. Возьмем такой российский феномен, как неустроенность местной жизни. Мы знаем, что хорошая коммерческая фирма не может допустить, чтобы даже самые полезные ее сотрудники гадили на рабочем месте, иначе она дезорганизуется и вылетит в трубу. Страна, которая становится большой фирмой, тоже не может себе этого позволить — поэтому в результате реформ люди должны научиться ухаживать за своими дворами и подъездами. А такую проблему не решишь окриками сверху. Поэтому цивилизационные реформы в нашей стране должны быть такими же народными, как сказки Пушкина. Они могут нравиться и не нравиться, но должны быть понятны каждому”.

Феликс Разумовский. О вреде и пользе водопровода. — “Фома”, 2008, № 5.

“Страх перед компьютерами, Интернетом, движение против ИНН, недовольство объединением с РПЦЗ — все это проявление одной и той же ошибки мысли. Не делается различий между трубами и тем, что по этим трубам к нам течет. Тут же возникает горячее желание решить все просто, раз и навсегда: ликвидировать этот злосчастный водопровод, все эти глобалистские сети или, по крайней мере, запретить ими пользоваться. Такова позиция маргиналов.

В результате получается, что по этим церковным маргиналам — которые умеют быть громкими! — светское общество судит о Церкви вообще. Отсюда, в свою очередь, рождаются новые мифы — об угрозе клерикализма, будто Церковь призывает верующих отказываться от всех благ цивилизации, будто она хочет вернуть всех в прошлое — в

XIX век, или в XVI, или в IV — тут уж в зависимости от фантазии. Конечно, все это попросту смешно. На вызов глобализации, конечно же, отвечать надо. Но не так. <…> Единственный вариант, который я вижу, — это возрождать нашу культуру. Здесь и сейчас, в нынешних наших крайне тяжелых обстоятельствах. Вопрос в том, хватит ли нам времени и сил сделать то, что в культуре называется Возрождением. Не модернизация культуры нам нужна, а именно Возрождение. Модернизироваться должны экономическая сфера, техническая, но только не культура. Модернизация для культуры — это

гибель. К сожалению, нам придется одновременно и модернизировать экономику, и возрождать культуру. А это очень тяжело, потому что мы все время сбиваемся на то,

чтобы модернизировать человека. Сначала мы пытались сделать советского человека, теперь — некоего абстрактного европейца, который, кстати, сам по себе — фикция.

А ведь нам есть что противопоставить „цивилизационному стандарту”. Это русский мир — явление, совершенно уникальное в мировой культуре. На просторах России существовали десятки народностей, и никто не приводил их к „общему знаменателю”, к единому стандарту, напротив, право быть непохожим на своих соседей и братьев было у каждого. А потому в пространстве русского мира ни один язык не был потерян и ни одна культура. Разумеется, русский мир не идеален, но на земле вообще ничего не существует идеального. Были, конечно, и в прошлом ситуации, когда наши предки в какой-то момент изменяли своему великому призванию и своему дару — оформления и освоения пространства земли. Но это всегда именно срыв и измена. Это ошибки, это наши грехи, мы их не собираемся скрывать и замалчивать. Но возрождать мы будем наши основополагающие мироустроительные начала: красоту, сострадание и правду”.

Анна Рудницкая. Причинить добро. Откуда взялся бум российской благотворительности. — “Русский репортер”, 2008, № 19 (049) <http://www.expert.ru/printissues/

russian_reporter>.

Пожалуй, исчерпывающий текст о проблемах сегодняшней плохо изученной и малопонятной индустрии с бюджетом в миллиарды долларов. Много статистики, конкретных примеров “из жизни”, два досье (частные благотворительные фонды и их программы плюс интернет-сайты, посвященные теме) и жесткое редакционное послесловие.

“У нас сейчас главная проблема не в том, чтобы найти деньги на хорошее дело, а в том, что всеобщее взаимное недоверие мешает ими воспользоваться. Частично в этом виновато не завершившееся еще становление организационных форм российской благотворительности, но в еще большей мере — избыточная опека чиновниками большинства сфер нашей жизни. Но большинство сфер ответственности государства на самом деле „ничьи”. А успешная благотворительность — прямая угроза неэффективным функционерам. Отсюда, например, проблемы, возникшие с местными чиновниками у Общества помощи Тарусской больнице. Серьезный бизнес зачастую не прочь вложить деньги в крупнейшие университеты или отдельные их факультеты, но при условии, что они пойдут на дело, а не будут разворованы. Но зачем ректорам и деканам эти деньги,

если, взяв их, придется отчитываться перед попечителями, которые потребуют прозрачности финансовых операций, сделок с недвижимостью, а то и вступительных конкурсов”.

Ирина Сурат. Поэт и город. Петербургский сюжет Мандельштама. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2008, № 5.

На самом деле, конечно же, и “московский”, являющийся драматургической частью “петербургского”. Вот оно, поэтичное, напряженное филологическое расследование, — превращающееся то в путеводитель, то в художественную новеллу. С блестящей кодой-искрой: “Завещанием все и заканчивается. В ранних стихах Мандельштам развеял символистский туман над Петербургом, пробился сквозь этот туман к пушкинскому солнечному городу, увидел его сияющее лицо. В конце пути он вернулся к городу гибели и желтых туманов, и сам город постепенно растаял как призрак в его воронежских снах”.

Ольга Тимофеева. Самый русский остров. — “Русский репортер”, 2008, № 17 (047).

Репортаж с бывшего закрытого дальневосточного острова Русский, на который скоро обрушится Большая политика. Судьбы, ожидания, опасности. 26 фортов и береговых кораблей ожидают небоскребы и казино. Ни одного музея пока не запланировано.

Баурджан Тойшибеков. Наконец-то я закончил афоризм. — “Информпространство”, 2008, № 6 (107) <http://www.informprostranstvo.ru> .

Тут их — на полосу. Автору 52 года, по образованию историк. Ниже — из зацепивших.

“Здоровье, как известно, не купишь, а вот болезни — запросто”.

“Увеличению количества дел более всего способствует уменьшение количества слов”.

“Добросовестный ассенизатор пахнет лучше, чем недобросовестный парфюмер”.

Таисия Фомина. Книга о моей прожитой жизни, страшной войне и поминание невинно загубленных. — “Дружба